Песня, собранная в кулак

"Как? Как же можно их бояться? Как их бояться, если они пришли! Ведь это значит, что они любят вас, хотят общения с вами... Когда я выхожу на сцену, вижу их, слышу, чувствую, как они меня ждут, как они слились со мной воедино, я каждый раз хочу создать что-то неповторимое! И их уже не сотни, не тысячи, не десятки тысяч, а не более чем один... Мой зритель, мой любимый, и я целиком принадлежу ему. Больше двадцати лет длится эта любовь между ним и мной. И каждый вечер я отдаю ему мою благодарность, мою любовь, мое дыхание... И только он один ни разу не обманул меня, не изменил мне и любит меня до сих пор!"

Все гости сидели, онемев от волнения и удивления. И тогда старый человек, такой далекий от мира искусства, встал, по лицу его катились слезы.

"Я знал, мадам, что вы - великая актриса, теперь я знаю, что вы - великая женщина!.."

Кофе выпит, рассказ досказан. Мы садимся в машину и едем дальше. Мы едем дорогой, которой когда-то в дилижансе ездил Ван-Гог.

Овер сюр Уаз. Городок Овер на реке Уазе. Вот здесь и провел последний год жизни сумасшедший гений.

Мы проезжаем небольшой собор, который я знаю по его пейзажам. Он сложен из серого камня, без украшений, стоит на холмике, обсаженном тополями. Сейчас они сильно подрезаны и топорщат к небу голые сучья, словно толстыми узловатыми пальцами ловят облака.

А весенние облака мчатся над Францией очень низко, и они ярко-белые и плывут, как перины.

Мы останавливаемся возле маленького отеля "Оберж Ван-Гог". Внизу ресторан, и если посидеть там за столиком, то вам разрешат подняться на второй этаж, в чуланчик, где жил Ван-Гог. Здесь он и умер... В тот день, когда Ван-Гог вернулся домой смертельно раненный, доктор Гаше, который лечил художника, уехал в Париж, и с Ван-Гогом остался сын Гаше - шестнадцатилетний юноша. На его руках той же ночью умер Ван-Гог.

Сын Гаше всю жизнь прожил одиноко в доме неподалеку от отеля, нередко вспоминая, как самое важное событие своей жизни, смерть Ван-Гога. Он собирал картины французских импрессионистов и умер четыре года тому назад глубоким стариком, оставив богатейшую коллекцию. Портрет отца Гаше работы Ван-Гога, в светлом картузе с русой бородой и светлыми глазами, все помнят по репродукциям.

Вот она, эта комната с косым потолком. Оконце прямо в крыше, из него виден кусочек неба и труба соседнего дома. В комнатке - стол, плетеный соломенный стул, который встречается на картинах художника. Железная кровать с витыми спинками. Сколько людей, сколько молодых художников благоговейно касались пальцами железных прутьев этой кровати, принявшей последнее дыхание крупнейшего мастера живописи.

Мы спускаемся по витой старой лесенке, даже стены ее хозяева не решаются ремонтировать. Облупившаяся, грязная краска осталась от тех времен, когда сам Ван-Гог спускался вниз со своего чердака, в полосатом костюме, с ящиком через плечо и с холстом и мольбертом в руках...

Садимся за столик. Здесь едят все туристы. Дела хозяев хороши.

Кусок жареной говядины, стакан красного вина, свежий латук, сыр и кофе с ликером нас вполне удовлетворяют.

Теперь путь наш лежит на кладбище, где похоронены братья Ван-Гоги. Снова накрапывает дождь. Кладбище на холме, пустынное, голое. Ни деревца. Одни каменные кресты да надгробия. У стены - две скромные могилы, сплошь заросшие плющом. На одной-каменная доска с надписью: "Здесь покоится Винсент Ван-Гог. 1853-1890". Рядом - такая же доска: "Здесь покоится Теодор Ван-Гог. 1857-1891". Вот и все. Ни цветов, ни обелисков. Плющ и серый камень, охраняющие покой Винсента и брата его Тео, без памяти любившего своего художника.

Мы ходим с Марселем по кладбищу. Мелкий дождь, вернее, мокрый туман ложится пылью на наши макинтоши.

- Тео, - задумчиво говорит Марсель, - Тео. С этим именем связаны последние минуты Эдит... - Он, конечно, вспоминает Тео Сарапо.

- Скажите, что заставило ее выйти замуж за такого молодого?

- Он сам. Он настоял на этом. Он любил ее, несмотря на то что она была уже немолода, больна и уродлива. Любил в ней несравненный талант. Был ее учеником. Она вывела его на сцену. Есть даже дуэт, с которым они выступали в концерте в театре Бобино... Она сама тогда написала для него шесть песен... Дуэт всегда имел самый большой успех.

Представьте себе такую пару - молодой красивый грек и рядом с ним маленькая пожилая француженка. Он поет о том, что любовь - это сплошное беспокойство, тревоги, заботы, а Эдит отвечает на каждый его куплет, что любовь - это свет и радость и хоть она заставляет страдать, но любовь - вечно новые истоки жизни.

И они так тонко и деликатно исполняли эту песенку и так естественно для их положения, что не были ни смешными, ни жалкими.

- А кем же он был до этого, Марсель?