Песня Сван. Книга первая

– У тебя тоже есть канистра? – спросил у нее Роланд.

Она кивнула, скидывая со своего плеча веревку с канистрой, висевшей под горностаевым пальто, которым она разжилась в каком–то магазинчике в Карсон Сити. Она была одета в джинсы в леопардовых пятнах и дорогие сапоги, на шее висели горошины жемчуга и цепочка бриллиантов.

– Давай ее сюда.

Она посмотрела ему в лицо и быстро отодвинулась назад. Он был всего лишь обычным сопляком, а как с ними обращаться, она знала.

– Да пошел ты,– сказала она, отвинтила крышку и начала пить, а ее голубые глаза следили за ним поверх канистры.

– Эй! – позвал кто–то из темноты. Голос его был хриплым. – Вы поймали женщину? Да?

Роланд не ответил. Он смотрел, как дергалось горло женщины, когда она пила.

– У меня есть бутылка виски! – продолжал голос. – Я предлагаю махнуться!

Она прекратила пить. Вкус “Перье” вдруг стал неприятным.

– Бутылка виски за тридцать минут! – сказал голос. – Я отдам ее вам, как только кончу. Идет?

– У меня есть пачка сигарет! – сказал другой голос, слева из–под перевернутого джипа. – Пачку сигарет за пятнадцать минут!

Она торопливо закрыла канистру и поставила ее возле ног мальчишки.

– Вот,– сказала она, пристально глядя на него. – Ты можешь взять все это!

– Патроны! – воскликнул Маклин, вытаскивая три из них из рюкзака Руди. Теперь у нас есть немного огневой силы.

Роланд открыл канистру, отпил несколько глотков воды, закупорил ее и перекинул через плечо. Отовсюду вокруг долетали голоса других грязных бородавочников, предлагающих немного ликера, сигареты, спички, леденцы и другие ценности этого времени за пойманную только что женщину. Роланд продолжал молчать, с удовольствием слушая поднимающиеся цены, зная действительную стоимость. Он изучал женщину через свои линзы, которые смастерил для себя сам, вклеив подходящие по силе линзы, найденные в развалинах магазина оптических инструментов, в разбитые танкистские очки. Она была почти без отметок катастрофы, за исключением нескольких заживающих порезов на щеках и лбу – и уже одно это делало ее чрезвычайно ценной. Большинство женщин лагеря потеряли волосы и брови и были покрыты уродливыми рубцами различных цветов, от коричневого до алого. Волосы этой женщины спускались каскадом до плеч, они были грязные, но она не была лысой, не было пролысин на голове – первого признака радиационного отравления. У нее было серьезное лицо с квадратным подбородком, надменное лицо, подумал Роланд. Лицо хулиганского величия. Ее ярко–голубые глаза медленно переходили с ружья на труп Руди, а потом снова к лицу Роланда, как бы образуя треугольник. Роланд подумал, что ей должно быть около тридцати или чуть больше тридцати, и его глаза проскользили вниз по возвышенностям ее грудей, щегольской красной тенниске с надписью “Богатая сучка”, виднеющейся из–под горностаевого пальто. Ему показалось, что ее груди стоят торчком, как если бы смертельная опасность придавала больше оборотов ее сексуальности.

Он почувствовал давление в животе и быстро отвел свой взгляд от ее грудей.

Ее полные губы раскрылись.

– Тебе нравится то, что ты видишь?

– Факел,– предложил один из бородавочников. – Я дам тебе за нее факел!

Роланд не отреагировал. Эта женщина заставила его подумать о картинках в тех журналах, которые он нашел когда–то в верхнем ящике отцовского стола, в его далекой прошлой жизни. Ее живот сжимался, все его кишки были скручены, будто их пропускали через крепко сжатый кулак.

– Как тебя зовут?

– Шейла,– ответила она. – Шейла Фонтана. А как тебя?

Холодная логика говорила ей, что ее шансы выжить здесь, с этим сопляком–мальчишкой и с мужчиной с одной рукой, лучше, чем там, в темноте, с многими другими. Однорукий мужчина перевернул и высыпал все оставшееся содержимое рюкзака Руди на землю.

– Роланд Кронингер.

– Роланд,– повторила она так, будто она лизала леденец. – Ты ведь не собираешься отдать меня им, да, Роланд?

– Он был твоим мужем?

Роланд пнул тело Руди ногой.

– Нет. Мы путешествовали вместе, вот и все.

На самом–то деле они уже почти год жили вместе, но он за ее спиной развлекался еще с кем–то, однако не стоило смущать мальчика. Она посмотрела на тело Руди с окровавленным горлом и быстро отвела взгляд; ее терзали сожаления, потому что он был хорошим деловым менеджером, фантастическим любовником и хранил их обоих от многих напастей. Но теперь он был всего лишь мертвым мясом, и мир, таким образом, перевернулся.

Что–то зашевелилось по земле за спиной Шейлы, и она обернулась. Растрепанная человеческая фигура ползла к ней. Замерла за семь или восемь шагов, и рука, покрытая открытыми гноящимися ранами, поднялась, показывая бумажный кулек.

– Караме–е–е–елька,– предложил дребезжащий голос.

Роланд выстрелил, и грохот выстрела заставил Шейлу подпрыгнуть. Существо заворчало и взвизгнуло, словно собака, встало на колени и на четвереньках поспешило прочь между развалинами транспортных средств.