Песня Сван. Книга первая

Труп пристал в темноте к плечу Сестры. Она неподвижно застыла, сердце ее готово было лопнуть в груди, и она поняла, что либо она в этот момент потеряет рассудок либо… Она сделала судорожный вдох и локтем оттолкнула труп в сторону. Труп снова затонул, с шумом, похожим на смешок.

– Я выведу всех отсюда,– услышала она собственную клятву, и в голосе ее было такое упорство, какого она за собой не знала. – Насрать на темноту! Мы выйдем!

Она сделала еще один шаг, и еще один после него.

Постепенно вода опустилась до колен. Сколько времени спустя и через сколько шагов вперед, Сестра не могла сказать, они увидели перед собой выход из Голландского туннеля.

Они вышли на берег Джерси.

Глава 21. Самый чудесный свет

– Вода… пожалуйста… дайте мне воды…

Джош открыл глаза. Голос Дарлин ослабевал. Он сел и пополз туда, где сложил все банки, которые откопал. Их были десятки, многие из них лопнули и текли, но их содержимое казалось нормальным. Последним, что они ели, была консервированная жаренная фасоль и сок.

Открывать банки стало легче, когда он нашел отвертку. Среди прочих предметов и обломков с полок магазина в земле также нашлась лопата со сломанной рукоятью и топор. Джош все это сложил в углу, разложил по порядку: инструменты, большие и маленькие банки, действуя при этом совсем как скряга. Он нашел банку с соком и подполз к Дарлин. От усилия он вспотел и устал, и от запаха ямы для отхожего места, которую он выкопал в дальнем углу подвала, ему тоже стало трудно дышать.

Он вытянул руку в темноте и нашел руку Свон. Она держала на руках голову матери.

– Вот.

Он поднес горлышко банки ко рту Дарлин; она немного отхлебнула и затем оттолкнула банку.

– Воды,– жалобно сказала она. – Пожалуйста… воды.

– Извините. Воды нет совсем.

– Дерьмо! – пробормотала она. – У меня все горит.

Джош пощупал ей лоб рукой, и словно бы прикоснулся к жаровне; ее жар был гораздо сильнее, чем у него. Чуть дальше Поу–Поу все еще мучался, бормоча о сусликах, потерянных ключах от грузовика и какой–то женщине по имени Голди.

– Блейкмен,– хрипло произнесла Дарлин. – Нам нужно доехать до Блейкмена. Свон, родненькая? Не волнуйся, мы доберемся туда.

– Да, мам,– спокойно ответила Свон, и Джош понял по ее голосу, что она знала: мать ее при смерти.

– Сразу же, как только нас вызволят отсюда. Мы поедем. Боже, я представляю себе, какое выражение будет на лице отца!

Она засмеялась, и в ее легких забулькало.

– Да у него глаза на лоб полезут!

– Он ведь правда будет рад видеть нас, да, мам? – спросила Свон.

– Конечно, будет! Черт побери, когда же они придут сюда и вызволят нас? Когда придут?

– Скоро, мама.

Девочка повзрослела после взрыва на годы, подумал Джош.

– Я видела во сне Блейкмен,– сказала Дарлин. – Ты и я… шагали и я видела старый дом… прямо перед нами, через поле. И солнце… солнце светило так ярко. О, это был чудесный день. А я посмотрела через поле и увидела отца, стоявшего на крыльце… и он махал мне рукой, чтобы я перешла через поле. Он не… не ненавидел меня больше. И вдруг… из дома вышла моя мама и стала на крыльце рядом с ним… и они держались за руки друг друга. И она позвала:

– Дарлин! Дарлин! Мы ждем тебя, девочка! Приди в дом!

Она затихла, слышалось только ее хриплое дыхание.

– Мы… мы уже пошли было через поле, но мама сказала: “Нет, родная! Только ты одна. Только ты одна. Маленькой девочке не надо. Только ты одна”. А я не хотела идти через поле без моего ангелочка, мне стало страшно. Мама сказала: “Маленькой девочке нужно идти дальше. Идти далеко–далеко. О… я хотела перейти через поле… я хотела… но я не смогла.

Она нашла руку Свон.

– Я хочу домой, родная.

– Все хорошо,– прошептала Свон и пригладила мокрые от пота остатки волос матери. – Я люблю тебя, мама. Я так люблю тебя.

– Ох… все у меня было плохо,– в горле Дарлин послышалось рыдание. – Все к чему я прикасалась… становилось плохим. О, Боже… кто присмотрит за моим ангелочком? Я боюсь… Я так боюсь.

Она стала безудержно рыдать, а Свон держала на руках ее голову и шептала:

– Мама. Я тут. Я с тобой.

Джош отполз от них. Залез в свой угол и свернулся, желая забыться.

Он не знал, сколько прошло времени, может, несколько часов, когда услышал рядом шум. Он сел.

– Мистер? – голос Свон был слабый и горестный. – Я думаю, моя мама ушла домой.

Она вздохнула и стала плакать и стонать одновременно.

Джош обнял ее, и она прильнула к его шее и заплакала навзрыд. Он чувствовал, как бьется ее сердечко, и ему хотелось закричать от злобы, и если бы кто–нибудь из тех горделивых дураков, которые нажимали кнопки, был где–нибудь поблизости, он бы свернул им шеи, как спички. Мысли о тех многих миллионах, может быть лежащих мертвыми, терзали сознание Джоша, также как мысли о том, какой величины вселенная, о том, сколько миллиардов звезд мерцают в небесах.