Песня Сван. Книга первая

Она стояла на углу Тридцать Восьмой улицы и Седьмой Авеню, успокаивая дыхание и глядя, как поток машин проносится мимо, будто охваченное паникой стадо. Желтое марево от мусора и автомобильных выхлопов висело, как дымка над заболачивающимся прудом, и влажный пар изнуряюще действовал на Сестру Ужас. Капли пота проступали на лбу и стекали по ее лицу, одежда набухла, ей так недоставало какого–нибудь дезодоранта, но тот у нее закончился. Она оглядывала лица незнакомых ей людей, окрашенные в цвет мяса сиянием пульсирующего неона. Она не знала, куда идет, и едва ли понимала, где была. Но она знала, что не может стоять на этом углу до утра стоять снаружи, она осознала это давно, значило привлекать дьявольские рентгеновские лучи, бьющие по голове и старающиеся выскрести твой мозг. Она пошла на север, в сторону Центрального Парка; голова ее тряслась в такт шагам, плечи сгорблены.

Нервы трепетали от стычки с теми двумя безбожниками, которые хотели ее ограбить. “Кругом грех! – думала она. – На Земле, на воде и в воздухе мерзкий, черный, злой грех!” Он был и в лицах людей. О, да! Можно было видеть, как грех наползает на лица людей, зажигая их глаза и заставляя их рты хитро кривиться. Этот мир и демоны делают простых людей безумцами, она знает это. Никогда раньше демоны не работали так усердно и не были так жадны до невинных душ.

Она вспомнила о волшебном местечке, на пути к Пятой Авеню, и глубокие морщины озабоченности смягчились. Она часто ходила туда посмотреть на красивые вещи в витринах; изящные вещицы, выставленные в них, обладали властью успокаивать ее душу, и хотя охрана у двери не дала бы ей войти, ей достаточно было просто стоять и рассматривать их. Припомнился ей стоявший там однажды стеклянный ангел – могущественная фигура: длинные волосы ангела откинуты назад подобно блестящему огню, а крылья готовы отделиться от сильного изящного тела. А на его прекрасном лице сияли многоцветными чудесными огоньками глаза. Целый месяц Сестра Ужас ежедневно ходила любоваться на ангела, пока его не заменили стеклянным китом, выпрыгивающим из штормящего сине–зеленого стеклянного моря. Конечно, были и другие места с сокровищами на Пятой Авеню, и Сестра Ужас знала их названия – Сакс, Фортуноф, Картье, Гуччи, Тиффани, но ее тянуло к скульптурам на выставке в магазине стекла Штубена, к волшебному месту успокаивающих душу мечтаний, где шелковистое сияние полированного стекла под мягким светом заставляло ее думать, как прекрасно должно быть на Небесах.

Что–то вернуло ее к реальности. Она сморгнула от жаркого кричащего неона. Рядом надпись объявляла: “Девушки! Живые девушки!”

Как будто мужчинам нужны мертвые девушки,– удивленно подумала она.

Кинокиоск рекламировал: “Рожденный стоя”. Надписи выскакивали из каждого углубления и дверного проема: Секс–книги! Сексуальная помощь! Кабина для желающих быстро разбогатеть! Оружие боевых искусств! Гром басов музыки доносился из дверей бара, и другие ударные бессвязные ритмы дополняли его, извергаясь из громкоговорителей, установленных вдоль шеренги книжных лавочек, баров, стриптиз–шоу и порнотеатров. В почти половине двенадцатого Сорок Вторая улица около края Таймс–сквера представляла парад человеческих страстей. Юный латиноамериканец, держа руки кверху, кричал:

– Кокаин! Опиум! Крэк! Прямо здесь!

Неподалеку конкурирующий продавец наркотиков раскрыл свое пальто, чтобы показать пластиковые мешочки, которые принес, и вопил:

– Только вдохните – и вы полетите! Дыши глубоко – дешево, дешево!

Другие продавцы кричали в автомашины, которые медленно двигались вдоль Сорок Второй. Девушки в блузках, оставлявших неприкрытыми руки, спины и животы, джинсах, модных штанишках или кожаных лосинах стояли у двери каждой книжной лавочки и кинотеатрика или знаком предлагали тем, кто за рулем, сбавить скорость; некоторые уступали, и Сестра Ужас наблюдала, как юные девчонки уносились в ночь с незнакомцами. Шум почти оглушал, а через улицу перед “тип–шоу” двое молодых черных парней сцепились на тротуаре, окруженные кольцом других, смеющихся и подзадоривающих их на более серьезную драку. Возбуждающий аромат гашиша плавал в воздухе – фимиам убежища от жизни.

– Кнопочные самооткрывающиеся ножички! – вопил другой продавец. – Ножички прямо здесь!

Сестра Ужас продолжала идти, ее взгляд устало перебегал с одного на другое. Она знала эту улицу, это пристанище демонов; много раз она приходила сюда проповедовать. Но проповеди никогда не имели действия, ее голос тонул в громе музыки и криках людей, что–то продающих. Она споткнулась о тело чернокожего, распростершееся на мостовой; глаза его были открыты, кровь из ноздрей натекла лужицей. Она продолжала идти, натыкаясь на людей, ее отталкивали и обругивали, а неоновый свет слепил ее. Рот ее был открыт, и она кричала:

– Спасите ваши души! Конец близок! Бог милостив к вашим душам!