Песня теней (ЛП)

Она старалась не замечать, как каждый раз, когда его пальцы нежно задевали ее кожу, она краснела, а волоски на шее вставали дыбом.

Ей показалось, или его ладони дрожали, закрепляя края повязок? Глупое наблюдение. Идиотское. Они были братом и сестрой по охоте. Они работали вместе два года на своем посту в северной Кампионарре, преследовали захваченных тенями, делали яды, чинили оружие, чистили раны. Между ними не было места стеснению. Они были в Ордене, должны были заботиться друг о друге. Только и всего.

Глаза Пророка, казалось, прожигали ее затылок, и хоть она старалась сделать вид, что не слышала этого, его смех порой щекотал ее ухо. Словно его веселили отличные шутки. Несмотря на растущее раздражение, она решила не реагировать на него.

— Вот, — сказал Фендрель, отодвинулся и кашлянул. Он кивнул на ее тунику, отвернулся и стал перевязывать неглубокую рану на своем плече.

Холлис кривилась, запихивая правую руку в рукав. Ей повезло, она это знала. После такого сражения отделаться не самыми серьезными ранами… нет, это была не удача. Это было чудо, деяние богини. Ее правая рука чуть онемела, и было сложно завязать тунику спереди, но стало лучше, когда она стала надевать кожаную броню и закреплять пряжки. В ее броне остались вмятины от когтей оборотня. Это напомнило ей…

Она повернулась к обнаженней ведьме на холоде. Женщина пыталась сейчас спастись от безумия в мире своего разума? Темная яма была там, готовая поглотить ее заживо?

— Нам нужно дать ей Нежную смерть, — сказала Холлис, кивнув на ведьму. — Нужно прогнать тень.

Фендрель кивнул. На миг — такой короткий, что Холлис почти подумала, что ей показалось — он выглядел недовольно. Словно мысль дать смертельный яд женщине без сознания беспокоила его.

А потом выражение сменилось обычной строгой маской Фендреля. Он отложил свои колчаны с ядами, пока избавлялся от проклятия, а теперь присел рядом с ними, выбрал дротик с черными перьями среди них. Он осторожно снял пробку.

— Сможешь прогнать тени? — спросил он, глядя на Холлис, пока опускался рядом с ведьмой.

Она устала и часами не обновляла подавление на своей тени, что усложнило бы задание. Но глаза Фендреля окружили тени усталости, и она знала, что изгнание проклятия забрало много его сил. Они оба были на грани. А отдыха быть не могло. После этого задания их ждал путь, и кто знал, когда остальные из группы Ведьмака страха догонят их. Или сам Ведьмак страха.

И Холлис потянулась к флейтам, лежащим неподалеку. Она взяла вторую, что была длиннее. Детрудос, который использовали для манипуляций и управления не своими тенями. Она раскрыла флейту как V и заиграла гул. Он был ниже, чем у вокоса, его люди не могли слышать даже вначале. Он вызывал дрожь в мире духов, волны силы можно было уловить только теневым зрением.

Холлис посмотрела на Фендреля поверх флейты. Она кивнула, не переставая дуть.

Фендрель вонзил дротик в шею ведьмы.

Духи в центре ведьмы тут же отреагировали на Нежную смерть, медленно поднялись из ее физического тела. Один был длинным духом-тенью жуткого цвета охры и казался склизким. Он плотно обвивал сферу человеческой души — души ведьмы, которая привязала себя к тени оккультными методами. Теперь ее душа была как у рожденного с тенью, так сплетенную с ее тенью, что их мог разделить только огонь.

Но ни одна ведьм не заслуживала очищения огнем. Ее ждало изгнание.

Холлис играла Песнь оков, посылала нити чар поймать тень, обвить ее плотно, как паутиной. Она не сопротивлялась, смерть была легкой после долгого паралича. У нее уже не было сил сражаться. После связывания Холлис начала новую песнь. Глубже и мрачнее, чем все остальные, что она играла в тот день. Песнь изгнания.

Ноты еще не вылетели из флейты, а она уже дрожала, словно ладонь смерти мелькнула над ее сердцем. Она… ощутила это. Давление на ткань мира. Давление, полное голода и жажды мести.

Вуаль реальности разорвалась.

Холлис не смотрела. Не позволила себе бросить взгляд на ту зияющую брешь. Но она ощущала притяжение, желание посмотреть на ужас хаоса, зовущего ее душу. На пустоту, откуда кричали голоса и ужасный диссонанс тишины вечно разносился эхом. Это был ад.

Нет, это было хуже ада. Это был мир теней, вечная темница, в которую богиня прогнала их до начала Времени.

Это было Прибежище.

Рябь ужаса вдруг пробежала по тени, понявшей, что она обречена. Может, ведьма тоже дрожала, но ее душа была так обвита тенью, что Холлис не могла ощутить ее реакцию через чаропесню. Она перешла к другой вариации чаропесни Изгнания, и порыв музыки отправил тень в открытые врата.

Прибежище вдохнуло, и тень уже не могла сбежать. Она закричала, на миг приняла облик, который Холлис заметила краем глаза — облик дикого кота, скалящего гневно зубы, крича в агонии.

Прибежище захлопнулось.

От этого по реальности пошла рябь. Фендрель, поднявшийся на ноги, пошатнулся и упал на колени. Холлис согнулась, еще играя, заканчивая песню.