Песня теней (ЛП)

— И… — слова казались странными, она с трудом могла заставить себя произнести их. Может, она потеряла сознание, коснувшись Пророка, и это был лишь сон после магии, от которого она вот-вот проснется. — И ты — наследник Перриньона?

Фендрель посмотрел на нее, пронзая глазами как мечами.

— Я захвачен тенью, — прорычал он. — Я не могу быть королем.

— А твой брат будет? Он… что? Отрубит голову Жуткой Одиль и займет трон Перриньона?

— Ты видела, что я видел, — его зубы сверкнули в свете луны в улыбке или гримасе, она не знала точно. — Ты видела, что будет.

— Я не знаю, что видела. А ты, помнится, не верил словам рожденного с тенью.

— И не верю. Но даже его может использовать богиня. А слова богини сомнению не подлежат. Ты же их слышала? В видении.

— Я слышала тебя, Фендрель.

— Но слова… это было Сейон-Эбат.

— Что-что?

Фендрель рассмеялся, качая головой. И это был самый странный звук этой ночью — веселье с губ ее брата по охоте. После всего, что они пережили за день, после потерь, смерти и страха он смеялся, его глаза сияли надеждой и светом, какие она еще в нем не видела.

— Сейон-Эбат. Пророчество Избранного короля. Древний оккидийский текст, записаны во времена Жриц-королев, его произнес Оракул Адальхейдиса в год Серебряного креста.

— А ты историк.

— Слушай, Холлис. Слушай! Сам святой Эвандер перевел пророчество на голианский. Я нашел его три года назад в библиотеке в каструме Ярканд, пока изучал закон. Перевод Эвандера — то, что ты слышала в видении: «Я отправлю того, кого избрала отрубить голову Яда и повести народ ко Мне. Брат с братом, захваченный тенью и без тени, встанут вместе, установят новое королевство под Моим именем». Не видишь, Холлис? Два брата. Захваченный и без тени. Мы стояли вместе в том видении, я был у правой руки брата. И он отрубил ее голову. Голову Жуткой Одиль, которая отравила ведьмовством весь Перриньон. Она умрет от меча моего брата, и начнется Новое королевство.

Снова тот пыл. Сила поднималась в его душе и задевала волнами ее. Чистое безумие. Но она хотела нырнуть с головой, уплыть со следующей волной.

И кто бы ни хотел этого? Кто бы ни хотел посвятить себя такому делу, такой надежде? Кто не хотел бы верить, что бесконечные годы войны и маленьких побед с большими поражениями подойдут к концу?

Глупости. Ни один король, даже из пророчества, не мог вернуть Перриньон без сотен эвандерианцев, сражающихся для него. Но после провала кампании Кристофля II, какой каструм захочет послать хороших охотников на убой?

— Фендрель, — медленно сказала Холлис, потирая ладонью замерзшее лицо. — Мы оба устали. Пророчества и видения подождут, нам нужно поспать. Давай я первой побуду в дозоре, а ты…

— Тихо, — Фендрель резко взмахнул правой рукой и медленно поднялся на ноги. Свет тени засиял в его глазах, пульс его духа участился. — Ощущаешь это?

Холлис встала, посмотрела на тихую долину. Она сначала ничего не ощущала. А потом…

Земля под ногами взорвалась колонной земли и камня, поднялась как змея перед ней. Она обрушилась на вход пещеры, камни и земля лавиной хлынули на них.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Назад! — Фендрель схватил Холлис за плечо и потащил за собой в пещеру. Они перешагнули костер, задели сапогами хворост и угли. Пыль и тьма мешали видеть, грохот камня оглушал.

Холлис успела замереть, склониться и схватить Пророка, еще лежащего в ступоре, глядя на потолок пещеры, который дрожал, готовый рухнуть на него. Он был довольно высоким, с длинными конечностями, но Холлис смогла закинуть его руку на плечи и оттащить его на пару шагов. Ей не хватало роста тащить его далеко, но Фендрель увидел, что она делала, и поймал другую руку Пророка. Они вместе потянули его с собой к дальней стене пещеры.

Камень за ними падал, пол ломался. Это точно работал Элементаль земли.

Тень Холлис бушевала в ее разуме от ее ужаса.

«Выпусти меня!» — ревела она, рвалась в путах чар. Отчаяние пылало в разуме Холлис, тень желала вырваться, напасть на врагов, защитить тело.

Дрожь прекратилась. Они стояли во тьме, прижатые к стене, не видя ничего из-за пыли и обломков, кашляли и давились, и осталось всего три фута пространства. Их погребли заживо.

Красная магия Анафемы вспыхнула в душе Фендреля, привлекая взгляд Холлис. Она посмотрела в его глаза поверх обмякшего Пророка.

— Опусти его, — сказал Фендрель, и они дали Пророку сползти на землю мешком костей. Фендрель вытащил нож из чехла на поясе. — Готовься, — сказал он.

Холлис кивнула. Она смогла, хоть и было тесно, вытащить скорпиону из кобуры и закрепить на правом щитке. Она нащупала колчан и вытащила дротик, нашла перья на конце и убедилась, что выбрала яд для Элементалей. Не тот яд на захваченном тенью мог вызвать катастрофу, мог наделить духа силой, а не подавить.

Сняв пробку с ядовитого наконечника, она зарядила его. Ее тень подступила ближе в разуме, хищник, а не женщина, кричала от жажды крови.

Холлис посмотрела в сияющие глаза Фендреля во мраке.

— Готова, — сказала она.

Он разрезал линию в центре ладоней. Кровь потекла, магия росла. Духовные руки, тянущиеся из него, ужасали, магия росла.