Песня ветра. Ветер перемен (СИ)

Они все шли и шли прочь от реки, и снегопад тоже остался далеко позади, а небо расчистилось. Подморозило, отчего белое полотно снега нестерпимо заискрилось тысячами рассыпанных по нему алмазов-снежинок. Деревья стояли укутанные в снежные шапки, сонные, но при этом какие-то довольные. Морозный воздух замер в тишине долгого сна, ничто не нарушало этой тишины, лишь редко-редко издали долетал перестук дятла, такой громкий в улегшейся среди деревьев дремоте.

Цепочки следов пересекали белые сугробы. Чьи-то крохотные лапки оставили и другие метки на деревьях. Здесь кора была сорвана и тонкими чешуйками темнела прямо на вершине сугроба, здесь из снега торчала обгрызенная расшелушенная шишка, здесь цепочка следов прерывалась темным зевом норы под каким-нибудь корнем, где глубоко под землей на постилке из сухих листьев кто-то зимовал, закусывая последними найденными с осени семечками. Были и следы покрупнее. Рада не раз и не два замечала здоровенные глубокие впадины в снегу, расположенные далеко друг от друга. Такие обычно оставляли длинноногие лоси, медленно перебирающиеся через замерзший лес в поисках нежной коры молодого подлеска. Еще кое-где снег представлял собой кашу, изрытую, перекопанную так, словно в ней кто-то от души валялся. Значит, здесь прошли кабаны, раскапывая острыми копытцами глубокие сугробы и вынюхивая вкусные желуди. Им попадались и рваные зигзаги заячьих следов, и аккуратные, деловитые тропки, протоптанные лисами. Лес жил своей тайной и холодной жизнью, пусть даже заметить его обитателей днем было невозможно.

С каждым днем они уходили все дальше на запад. Вокруг тянулись дикие земли, никем не заселенные, никому не нужные, без единого следа человеческого жилья. Большие лесные массивы сменялись поросшими бурьяном лугами, где высокая сухая трава шелестела и клонилась под ветром или застывала, украшенная крохотными белоснежными шапочками, посверкивающими на солнце. Они перебирались через замерзшие ручьи, обходили лесные озерца, покрывшиеся мутной темной пленкой льда. Они карабкались через выворотни и поваленные бревна, останавливаясь на ночлег у подножий старых дубов, чьи разлапистые ветви и мощные стволы закрывали их от ветра, если он поднимался к ночи. Каждый вечер Кай призывал энергию Источника и с ее помощью наметал из снега большое круглое жилище с отверстием в потолке, чтобы выгнать дым. Перед самым сном он замуровывал пригоршнями снега вход туда, и до самого утра путники спали вокруг костерка, который хорошо прогревал ледяной дом изнутри и не позволял им замерзнуть.

Потом на горизонте появились горы. Рада вглядывалась в них, щуря глаза от яркого, отражающегося от снежной поверхности солнца, и не понимала, что она чувствует. Эрванский кряж, тянущийся с севера на юг на тысячи километров, всегда считался непроходимым, и теперь она понимала, почему. Вершины гор терялись в облаках, и белые шапки низко сползали по их телам, почти что до самого основания. Там, наверху, всегда бурлили тучи, там вечно шел снег, устилая и устилая ледяные склоны, там не было троп, лишь острые зубы скал и коварные, укрытые снегом пропасти. Под горами, у самых их корней, не селились даже гномы, а ведь в свое время они заняли каждый горный массив Этлана, где только были пещеры, а коли пещер не было, они их вырубали сами. Что ждало там, у корней гор, пятерых спутников? Как Улыбашка с Каем планировали провести их на другую сторону, ко второй преграде?

Впрочем, спутники не выглядели слишком расположенными к беседе. Улыбашка совсем замкнулась в себе, тяжело сопя и переваливаясь через сугробы, Кай то и дело сверялся с картой и о чем-то беседовал с Алеором, который в ответ только хмурил брови и мотал головой, никак не соглашаясь с ильтонцем. И Рада с Лиарой были предоставлены друг другу, бок о бок следуя за остальными и вслушиваясь в собственные сердца, которые теперь бились совершенно иначе.

День за днем они шли, и Рада начала замечать, что горы не слишком-то приближаются. Какими бы высокими и непроходимыми они ни были, а все же путники должны были бы уже подойти достаточно близко к ним, чтобы они хоть немного увеличились в размере. Тогда-то Рада и начала замечать, что они идут не совсем на запад, а то и дело отклоняются немного к югу, потом немного к северу, потом опять к югу. Получалось, что Алеор вел их зигзагом, наматывая большие петли, накладывая их друг на друга, и Рада все в толк не могла взять, зачем он так делает. К разговору расположенным эльф не выглядел, упрямо топая вперед через сугробы, да и по вечерам только хмурил брови и все вглядывался в танцующее пламя костра. На тот же вопрос, заданный Улыбашке, гномиха тоже развела руками, а Кай еще и добавил:

- Я уже третий день пытаюсь узнать у него, что мы ищем, но он пока молчит.

- Ищем? – удивленно вздернула брови Рада.

- Ну не просто же так он нас кругами гоняет, - рассудил ильтонец. – Да и вид у него слишком… напряженный. Мы совершенно точно ищем что-то, и я уверен, что пока мы это что-то не найдем, он не успокоится и ни в какие горы не полезет.