Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

- Просто легче всего сказать: учи меня, - задумчиво продолжила Лиара. – Легче всего, потому что людям льстит, что кто-то считает их мудрыми, что кто-то хочет внимать этой самой мудрости с почтением и содроганием. Ты решила, что коли представишь все таким образом, рано или поздно заполучишь Раду, потому что она начнет гордиться твоими успехами, как своими. Только вот Рада не такая. – Лиара вдруг совсем по-детски фыркнула, рассмеялась, чувствуя, как золотая щекотка перехватывает горло и поднимается вверх. Все было так смешно, на самом деле так смешно и просто, а она-то этого даже не понимала. – Раде плевать, что и кто о ней думает, - продолжила Лиара, содрогаясь от нахлынувшего на нее хохота. Проскользнула отдаленная мысль, как она, должно быть, странно выглядит со стороны, и что это может обидеть Дани, но ей было слишком смешно, чтобы обдумывать все это. - Раде вообще плевать на всех окружающих, на лесть, на комплименты, на добро и зло, которое они ей делают. Она бьется и бьется над собственной задачкой, над одним единственным вопросом, ответ на который уже давным-давно знает, и ее ровным счетом ничего не волнует, кроме этого. А тебя это бесит, поэтому ты и лезешь к ней целыми днями. Потому что она ровным счетом никакого внимания на тебя не обращает. Потому что ты готова принять от нее даже оскорбление, даже обиду, лишь бы она посмотрела.

Смех сам собой сошел прочь, сменившись какой-то странной золотой пустотой внутри нее. Все казалось Лиаре сейчас таким ничтожным и бессмысленным. Таким глупым, что она поражалась, как могла жить в этом долгие-долгие годы. А Дани смотрела на нее, и глаза ее расширились от животного ужаса, будто не Лиара стояла перед ней, а сама ее смерть.

- А на самом-то деле все это не имеет никакого значения, - продолжила Лиара, глядя вдаль. Слова лились откуда-то изнутри, откуда-то из невероятной пустоты, которой она сейчас была. – Не имеет значения привязанность, потому что она всегда – желание получить, желание обладать, униженное раболепие и неспособность существовать одному в этой сосущей всепоглощающей пустоте, конца и края которой нет. Не имеет значения попытка понять или научиться, попытка добыть знание и удержать в ладонях, потому что ты никогда не удержишь пламя, даже если ты Дочь Огня, - Лиара засмеялась собственной шутке. – Все меняется, каждый миг, каждый вздох, каждый взгляд – все иное, и единственный путь – меняться вместе с ним. Мы лишь можем благодарить, если рядом с нами плечом к плечу стоит тот, кто согласен разделить все это поровну, но мы не имеем права требовать от него этой жертвы, потому что она слишком тяжела.

- Ты злая! – вдруг всхлипнула Дани, и Лиара вздрогнула, вырываясь из той странной пустоты. Она и не помнила даже, что говорила. Она была так далеко отсюда, так высоко… Но, видимо, чем-то задела эту девочку, по лицу которой катились огромные градины слез. Всхлипнув еще громче, Дани утерла лицо рукавом, грядя на Лиару горящими ненавистью глазами. – Ты – змея, в которой свернулась кольцами вся ненависть мира. Я ненавижу тебя!

С этими словами она сорвалась с места и бросилась к входной двери, едва ли не плечом выбив ее наружу. Грохнула о косяк тяжелая литая дверная ручка, и ночь приняла в себя всхлипывающую Младшую Сестру.

Рядом зашевелились другие анай, кое-кто из них заспанно вскакивал со своих одеял, охрипшим голосом пытаясь узнать, что случилось. Пошевелилась во сне Рада, что-то сонно пробормотав, но не проснулась. А Лиара все стояла и смотрела вслед Дани, безразличная ко всему и до краев полная ослепительно золотого света.

Все имело свою цену. Просто были те, кто не хотел платить.

========== Глава 47. Солнце за плечами ==========

Рада проспала без задних ног всю ночь и почти весь следующий день и глаза смогла разлепить едва ли не к самому заходу солнца. В голове было такое ощущение, будто ее набили шерстью под завязку, да еще и разогрели над жаркой печью. Глаза слипались, как у разбуженного раньше срока медведя, и она не совсем понимала, где находится, что происходит, и почему все смотрят на нее с такой тревогой и спрашивают о самочувствии. Единственное, чего ей сейчас хотелось по-настоящему, это есть. Поэтому Рада умяла миску с кашей, которую принесла ей из едальни искорка, побродила немного вдоль казармы, все никак не в состоянии проснуться, а потом плюнула и забралась обратно под одеяло. Несмотря на то, что проспала она сутки, глаза сами собой закрылись, и в следующий раз Рада проснулась уже утром следующего дня. Того самого дня, которого они ждали так долго.

Позавтракать им не дали, и с этим пришлось смириться, хоть ее желудок настойчиво рычал внутри, требуя еды. Позевывая и прикрывая рот рукой, Рада вышла следом за искоркой из казармы, где на открытом пятачке перед дверьми Младших Сестер Каэрос строила Ута.