Песня волка

Примерно через час пришел врач и сел с ней поговорить. Натан поправится, сказал он ей, но правым глазом он видеть не сможет. Также одно из треснувших ребер немного повредило легкое, и есть подозрение на сотрясение мозга. Старлайт снова заплакала, спрятав лицо в руки, а врач стоял рядом и чувствовал себя крайне неуютно.

Наконец она попросила оставить ее одну.

Старлайт лежала на кровати и думала о том, что случится дальше. Она убила человека. Без сожаления. И тут она вспомнила о Таводи и Дэйне. И села на кровати. Как они воспримут это? Все что произошло?

Она знала как.

Она побежала в коридор к ночной сиделке, которая посмотрела ей в лицо и почувствовала смутную тревогу.

— …отыскать моих родственников.

Сиделка попыталась успокоить женщину.

— Мы стараемся, милочка, — сказала она. — Идите и лягте. Мы вам сообщим, когда они появятся. Кстати сказать, сюда едет шериф. Он хочет с вами поговорить. Вы способны ответить на его вопросы?

— Да, — сказала Старлайт. И вернулась в комнату. Снова ждать.

Она проснулась, когда шериф вошел в комнату, и практически мгновенно Старлайт вновь ощутила опасность. Частично — из-за выражения лица, надменного и холодного, частично — из-за манеры поведения.

— Итак, — сказал он, — давай-ка выкладывай. Ты можешь говорить?

— Да.

— Так, для начала мне необходим быстрый ответ. Это ты убила парнишку Лаутонов?

— Да. Камнем.

Шериф опустил голову и принялся писать.

— Значит, признаешь.

— Он пытался меня изнасиловать. И его братец практически достиг этой цели.

— Это ты так говоришь. А мы должны проверить эти факты.

— Послушайте-ка, шериф, что это вы такое говорите? — Старлайт начинала закипать — медленно, но верно. — Они пытались меня изнасиловать. Чуть не убили Натана. И он вам об этом скажет, когда будет в состоянии говорить. Так почему же вы не разыскиваете второго?

— Хватит мне указывать, что и как я должен делать, — огрызнулся шериф, с усилием вставая. — Не забывай, кто здесь представитель закона. Я еще вернусь и поговорю с тобой наново. И чтобы ни ты, ни тот, второй, индеец не пытались скрыться из города, ясно? — И он вышел.

Старлайт провела беспокойную ночь, но наутро решила поговорить с Натаном, хотя отыскать его лицо в ворохе бинтов было непросто.

— Со мной все будет в порядке, — успокаивал он ее, но, почувствовав проскользнувшую в его голосе боль, Старлайт ощущала, как сердце разрывается па части.

Ближе к вечеру появились Дэйн и Таводи, оба с ружьями. Они появились столь внезапно, что она не увидела как: вот приемная совершенно пуста, и вот уже они стоят посередине. Старлайт ощущала исходящий от них запах далеких лесов и улыбалась, смотря на то, как они, подобно двум диким зверям, стоят в приемном покое больницы. Увидев ее, они быстро подошли, Дэйн обнял мать, а затем, опустив руки, стал ее рассматривать. Таводи же просто потрепал ее по плечу.

— Мы все знаем, — сказал сын. — Ты как?

— В порядке. — Она улыбнулась. — Вам бы еще с Натаном поговорить. Ему было бы приятно узнать, что вы пришли.

Они подвели ее к скамейке, стоящей у стены приемного покоя, и усадили.

— Расскажи, — сказал сын.

Она в подробностях рассказала о случившемся, внимательно всматриваясь в их глаза. Увидела, как у отца внезапно поскучнело лицо, но Старлайт прекрасно чувствовала, что он в ярости. Что же касается ее сына, то его глаза из карих превратились в черные — ясный знак того, что он очень взволнован. Дойдя в своем рассказе до прихода шерифа, Старлайт увидела, что мужчины переглянулись и что-то, похожее на взаимопонимание, проскочило искрой в их перекрестившихся взглядах.

Когда она закончила говорить, наступила тишина; сын отсутствующе похлопывал мать по руке. Ни тот ни другой на нее не смотрели, и Старлайт вновь показалось, что они скрывают от нее какую-то тайну.

— В чем дело? — спросила она не выдержав.

Дэйн взглянул на Таводи, который кивнул ему.

Дэйн сказал:

— Шериф покупает у Лаутонов самогон и продает его по ту сторону хребта. Если об этом кто-нибудь прознает, шерифа никогда больше не выберут. Против него даже могут возбудить дело. Он не собирается ловить Лаутона, потому что тот тогда продаст его со всеми потрохами.

— Откуда ты знаешь? — спросила она. Дэйн быстро рассказал ей о встрече, произошедшей в горах, невольным свидетелем которой он был.

— Тогда что же он собирается предпринять?

Таводи сказал:

— Он собирается дать ему возможность улизнуть. Судя по тому, как он с тобой разговаривал, шериф попытается обвинить во всем тебя, и тогда, быть может, Лаутону выпадет шанс выкарабкаться. Белые так обычно и поступают.

— Но, — мягко сказал Дэйн, — мы не собираемся действовать на манер белых, а все сделаем методами аниюнвийя.

— Хэй-йе, — сказал Таводи, — славно сказано.

— Послушай-ка, Дэйн, я не хочу, чтобы…

Сын мягко приложил палец к ее губам.

— Это ты послушай, Старлайт. Мы сделаем то, что обязаны сделать. Никакого сведения счетов. Так же, как и никакого суда над ними. Ты — женщина, но я-то теперь мужчина. Это просто теперь не твоя забота — вот и все.

— Будь осторожен, — прошептала она.