Песня Вуалей (СИ)

Меньше чем за час до смерти покойник очень плотно поел, и в крови его совсем не было алкоголя. А дор Керц за час до своей смерти был хозяином приёма, и ещё не являлся иллюзией. Его помнили очень многие люди, и по их показаниям он пил довольно много вина, которое очень любил, и почти ничего не ел. А ещё в его крови совсем не было кофеина, хотя перед началом бала он точно пил кофе; впрочем, это уже спорный момент, потому что с разговора с ним Лейлы до смерти прошло почти двенадцать часов, всё могло вывестись.

Но это было то самое доказательство, говорившее о подставе. Этот труп не был Тай-ай-Арселем, и я был готов три шкуры содрать с тех, кто его вскрывал, чтобы они всё-таки сумели выяснить, как возможна подобная подмена. С этой мыслью я и покинул собственный кабинет, не став будить его временную обитательницу. Но, бросив на неё взгляд, с иронией подумал о необходимости после морга зайти в столовую, а то как бы опять не прогневать госпожу магистра.

Из морга меня попытались выгнать, но я оказался настойчивей. А когда сумел донести до персонала свою мысль, увидел в глазах всех трёх препараторов охотничий азарт. Хм, похоже, для них теперь это стало делом чести; что ж, моё дело от этого только выиграет.

Из столовой же я прямой наводкой отправился к Аббасу Зунул-ай-Мицу.

Дом старика находился почти на краю Разлома. Этот огромный каньон с местами почти отвесными осыпающимися стенами, проточенный за тысячелетия в мягкой породе великой рекой Амарил, был одной из главных достопримечательностей города. Местами его глубина достигала километра, и это было действительно завораживающее место. Хотя лично мне здесь никогда не нравилось: не люблю высоту. Не то чтобы боюсь, но чувствую себя очень неуверенно.

Магистр Зунул-ай-Миц подобной проблемы явно не имел. От края обрыва его дом отделял десяток метров и плотная стена колючего кустарника, удерживающего своими корнями породу от осыпания.

Дом был большой и очень старый, с запущенным засохшим садом; от когда-то прекрасного островка отдохновения осталось всего несколько кривых больных деревьев, утопающих в колючем кустарнике. А ещё у меня сложилось ощущение, что кустарник этот не просто так здесь вырос. Он навевал странные мысли о недреманной страже, и даже как будто внимательно следил за моими шагами по выложенной крупными тяжёлыми булыжниками дорожке. Учитывая, что паранойей я никогда не страдал, это всё выглядело дополнительным аргументом за крайнюю разумность местного обитателя.

Дверь мне открыла странная сухопарая фигура неопределённого пола, возраста и сущности, с ног до головы закутанная в тёмно-зелёную тяжёлую ткань.

— Следуйте за мной, — прошелестело оно таким же неопределённо-безликим голосом и двинулось в глубь дома. Я послушно проследовал за проводником, пытаясь понять, что же передо мной такое. Увы, это оказалось бесполезно; я так и не сообразил, живое оно вообще, или это какое-то заклинание? На зеркало, совершенно определённо, не походило, а других вариантов я припомнить не мог.

Меня провели по длинному извилистому полутёмному коридору в небольшую гостиную в старинном стиле: низкий кофейный столик, низкие диванчики вокруг, на которых полагалось либо возлежать, либо восседать со скрещенными ногами. Я окинул их задумчивым взглядом и остался стоять, обернувшись к своему проводнику. Стоило вспомнить, в чьём доме я нахожусь, и рассуждения о сущности привратника отпали сами собой.

— Здравствуй, здравствуй, мальчик, — прошамкал откуда-то у меня из-за спины старческий голос.

— Здравствуйте, магистр Зунул-ай-Миц, — спокойно ответил я, продолжая разглядывать дверной проём и стоящий в нём силуэт.

— Ай, всё время забываю, что с вами все предосторожности летят кинаку под хвост, — проворчал Владыка Иллюзий, и явился передо мной… кажется, в настоящем виде. Ну, или, по крайней мере, в человеческом. На вид ему было явно очень много лет, и напоминал старый маг волшебника из сказки. Вот только доброго или злого, было непонятно: сморщенное лицо, блестящий лысый череп и длинная белая борода могли принадлежать как тому, так и другому. — Ты мне смотри, дом не порушь! — добавил он, шаркающей походкой пробираясь к диванчику. Если это была иллюзия, то очень качественная. — Садись, чего встал?

Я не стал спорить, с трудом опустился на край низкого дивана, пристраивая ногу сбоку от столика. Иллюзионист наблюдал за моими действиями из-под нахмуренных бровей, а когда я уселся — неодобрительно поджал губы и покачал головой.

— Ну, что тебе, враг мой в силе, понадобилось от больного старика? — задиристо начал он.

— Для начала просто познакомиться, — я пожал плечами. — А потом можно и коллег ваших обсудить. Поимённо.

— А что, можно и коллег. Вот, помнится, ещё до войны был у нас такой случай…

— Магистр Зунул-ай-Миц, я вам не верю, — настал мой черёд строить неодобрительные гримасы. — Вас взгляд от двери и появление выдали с головой, — пояснил я. Потому что сейчас на меня смотрел мутными выгоревшими глазами немощный старик. А в первый момент цепкий взгляд умных тёмных глаз просверлил буквально насквозь.