Песня жаворонка

Но составитель речей и докладов по имени Мэрион оказалась совершенно другим человеком. За ее скупыми сообщениями о занятиях литературой, о любимых книгах стоял богатый и разносторонний внутренний мир. И это позволило Тони рассказать ей о том, о чем он никогда и никому еще не рассказывал, а именно о своем юношеском увлечении фантастикой.

Ему живо вспомнилось, как, укладываясь спать в углу и без того тесной гостиной, он накрывался одеялом с головой и, взяв в руки фонарик и книгу, погружался в особый мир, хотя бы временно уходя от мрачной реальности. А летом в свободные дни он отправлялся за город, на свое любимое место возле ручья. И там сидел часами, прислонившись к тополю и вдохновенно читая под журчание воды и веселое чириканье птиц.

Герои прочитанных книг делали его насущные проблемы не такими острыми и неразрешимыми. Тони даже надеялся, что когда-нибудь сможет убедить отца не пьянствовать, а младшего брата Лео бросить воровать.

С Элис Тони ни о чем таком не говорил. Их близость была прежде всего физической, но сейчас ему как никогда хотелось ощутить радость словесного общения. Правда, он, как и обещал, пытался дозвониться ей пару раз, но безуспешно. Номер был хронически занят. Может быть, придет время, и они смогут о многом рассказать друг другу? — предположил он. И, вернувшись с балкона в спальню, быстро разделся и лег. Утром его ждали дела, надо было хорошо выспаться.

Следующий день пролетел незаметно. В перерыве между деловыми встречами Тони позвонил Элис, использовав оговоренную схему из трех последовательных звонков. Она ответила, но беседа носила односторонний характер, и Тони пришлось смириться с этим. В конце концов он сам сказал ей, что она не обязана говорить.

Ночью, внезапно ощутив приступ одиночества, он подумал, что сойдет с ума, если каким-нибудь образом не свяжется с внешним миром. Телефонный диалог через секретарей с Мэрион воскресил в нем былые воспоминания, уход из дома…

Случилось это в ночь перед его отъездом в колледж. Лео попался на очередной краже в супермаркете, и ему уже не суждено было выкрутиться. Отец, изрядно набравшись, набросился на Тони, обвинив его в том, что тот ничего не может сделать для родного брата. Его пьяные, невразумительные тирады не были для Тони в новинку. Но в тот раз Боулер-старший настолько разошелся, что дал волю рукам. Тони вдруг понял, что ему не место в этой семье. Единственным выходом было навсегда уехать отсюда. Той же ночью он, торопливо собрав пожитки, покинул Саммерсвилль, уверенный, что больше никогда не вернется в Западную Виргинию.

9

Элис напевала под нос одну из полюбившихся мелодий, вспоминая о необычном телефонном диалоге с директором «Фаст комьюникейшн», имевшем продолжение на следующий день.

Дженнифер позвонила ей с утра и зачитала поступившее для нее из Огдена сообщение. Высокопоставленный собеседник рассказал, что хранит у себя на рабочем столе африканскую маску, которая служит ему талисманом, а заодно напоминает о неудачах в жизни и о том, чего хотелось бы добиться.

Элис поняла, что директору не хочется обсуждать подробности, поэтому в ответном сообщении она вскользь упомянула, что у нее в жизни тоже бывали нелегкие времена, особенно в детстве. Но не стала объяснять, что причиной всех бед было ее заикание.

Такой «разговор» пришелся Элис по душе, ведь ей предоставлялась свобода выбирать для этого любые слова, не беспокоясь о своем досадном физическом недостатке.

Это было нечто вроде интеллектуального общения, не больше. Ни о каком флирте не шло и речи. В конце концов она могла по-прежнему смело считать, что встречается с Тони и, кроме него, у нее никого нет. Ей надо было непременно увидеться с ним, рассказать о том, что накопилось на душе…

Элис бросила взгляд на часы — было ровно четыре пополудни — и подумала, что пора принять душ и отправляться на работу.

В этот момент раздался звонок в дверь, заставивший ее опрометью броситься в прихожую и прильнуть к глазку. На нее смотрели до боли знакомые голубые глаза. Тони! Элис затаила дыхание. Была ли она готова именно сейчас встретиться с ним? Ее все еще мучило недоумение по поводу его осторожности в сексе, изысканной, дорогой одежды и роскошного лимузина, в котором он последний раз уехал.

Но, несмотря ни на что, это был по-прежнему тот самый Тони Боулер — парень, который много лет назад специально пришел и уселся в первом ряду в школьном актовом зале, когда ей вручали премию по литературе. Элис в тот момент с благодарностью ощутила его поддержку. Что и говорить, ведь она, боясь себе в этом признаться, мечтала о встрече с ним долгие годы.