Песнопение бога

– Пора вернуться обратно, маленькая. Интстрох ошибся, даруя жизнь богам – потомкам, которые свергли его с Олимпа. Клянусь своими сестрами и отцом, последний из них приползет ко мне, умоляя обрубить его нить судьбы. Нужно лишь подождать. Последним умрет тот, кто первый взял начало.

Незнакомка щелкнула пальцами и растворилась в ночи, оставив после себя вороное перо около колонн, ведущих на Олимп. Зевс, вокруг которого метались молнии, выбежал на смотровую площадку и огляделся, пытаясь отыскать убийцу Адониса. Его внимание привлекло перо, даже в сумраке отличающееся своей абсолютной чернотой. Бог легким движением руки поднял подарок Смерти в воздух, не прикоснувшись, заставив подлететь ближе. Гера, подошедшая следом, положила Зевсу холодную ладонь на плечо, чуть сжав его.

– Кто это был?

Зевс едва мог сдерживать страх, граничащий с яростью, который бурлил внутри могучего тела грозовыми раскатами. Обернувшись через плечо, он обхватил дрожащие пальцы Геры своей ладонью и коснулся их в легком поцелуе. Зевс не хотел пугать возлюбленную, но слова сами вырвались на свободу.

– Смерть. И она придет за каждым из нас. А это перо – напоминание о наших грехах, за которые мы будем расплачиваться.

Глава 10 Селестия

Чем труднее путь, тем слаще награда.

– Я больше не могу! – пискляво выкрикнула я.

– Не знаю такого слова.

– Да вы издеваетесь!

– Наконец-то до тебя начало доходить, – с наслаждением в голосе ответила ведунья, сидевшая на небольшом стуле под тенью деревьев у окраины леса. В руках она держала миску с фруктами и каждый раз, когда я смотрела в ее сторону, издевательски начинала причмокивать губами, поедая плод.

Я стояла с поднятыми вверх руками, которые уже начинали трястись от напряжения. С лица пот стекал на глаза и щеки. Темно-синего цвета овца, что я переносила при помощи плюща, отчаянно блеяла и пыталась вырваться из растительной клетки, остервенело впиваясь зубами в канаты. Каждый укус болью отзывался в пальцах, будто это мою плоть пытались изодрать в клочья, чтобы спастись.

– Да прекрати же ты брыкаться, бешеное животное! Не на скотобойню же я тебя несу!

– Кто знает, кто знает…

Я крепко сжала губы, стараясь не поддаваться на провокации ведуньи. Злость разжигала магию огня, которую едва сдерживала, пытаясь донести овцу до назначенного места. Как только копыта животного, усеянные небольшими алмазами и изумрудами, коснулись земли, я резким движением захлопнула при помощи силы дриад загон, который построила из деревьев. Овцы отчаянно блеяли, пытаясь выбить проход головами. Я протяжно застонала, пытаясь стряхнуть усталость с рук. Искры, слетавшие с кончиков пальцев, привлекли внимание ведуньи. Грузно поднявшись, она, кряхтя, подошла ко мне и что было силы ударила по запястьям. Я удивленно распахнула рот и глаза.

– Что смотриш-ш-ш-шь? Говорено тебе – огонь не призывать! По браслетам соскуч-ч-чилась?

Я замотала головой так отчаянно, что, казалось, она сейчас просто отлетит в сторону. Старуха кинула на меня недовольный взгляд, но блеяние овец отвлекло ее. Умильно прижав старческие ладони к груди, старуха подошла к животным и наклонилась через ограждение, с любовью наблюдая, как одна, более отчаявшаяся скотина, продолжала пробивать головой проход в крепко спаянных срубах деревьев.

– Такая миленькая, но такая тупая…

Ведунья на мгновение обернулась на меня, а затем вновь перевела взгляд на овцу, погладив скотину по голове. Я закатила глаза и рухнула на траву, наслаждаясь ее прохладой. С тупой овцой меня еще никто не сравнивал.

– Обидеть не удалось, – с издевкой в голосе произнесла я.

– А разве правдой можно обидеть?

В ответ я фыркнула. Солнце приятно согревало кожу, земля помогала расслабиться и напитаться силой, которую почти что исчерпала. Ведунье на рассвете вздумалось изловить десяток отрантусов и сделать своего рода загон на полянке около хижины.

Я шикнула, когда ведунья ткнула меня в ребро палкой, которую подобрала невесть знает где. Призвав магию, создала вокруг себя кокон из плюща, чтобы избежать новой порции ударов и просто отдохнуть в тишине. Я блаженно выдохнула, услышав где-то в отдалении недовольное бормотание старухи.

– Селестия, осторожнее, растения не выносят скорости. Нужно делать вот так.