Песнопение бога

Я вставала с первыми лучами солнца, тренируясь наедине. Училась управлять огнем и прислушиваться к природе, чтобы магия дриады прошла сквозь меня, объединившись с драконьей силой. Спустя пять месяцев тренировок я начала приручать язычки пламени, норовившиеся прорваться и уничтожить все вокруг, стоило испытать злость или сильную обиду. Теперь я спокойно могла приказать огню уняться и греть своим теплом изнутри. Магия природы вышла на первый план – я училась взращивать новые растения, возрождать из пепла деревья, куда во время очередного сражения на Олимпе могла попасть молния. Боги не способны были проникнуть на континент, но это не относилось к стихиям, управляемым ими.

И вот сейчас, когда миновало полгода, стояла посреди леса и вдыхала полной грудью воздух, искрящийся магией. Природа нашептывала мне слова, ласкающие душу, ветер нежно касался, вызывая мурашки. Одной рукой я вырисовывала узоры, преобразуя плющ и лианы в подобие крупного оленя, который своими ветвистыми рогами задевал верхушки деревьев, другой – огненного медведя с широко распахнутой пастью. Я чувствовала, как обе стихии стали уживаться, принимая друг друга.

«Она идет», – произнес сидящий рядом заяц, глядя на меня не моргая.

– Благодарю, Звойнкс.

Заяц пару раз мотнул мордочкой и смешно потер лапками глаза. Этот лесной житель отыскал меня пару месяцев назад, когда пыталась призвать магию природы, чтобы нейтрализовать огонь.

Заяц, который куда-то торопился, резко затормозил, встал на задние лапы и задумчиво склонил голову набок.

«И это она называет магией?»

– Я вообще-то все слышу!

Заяц взвизгнул и уставился на меня лиловыми глазами. И тогда мы оба поняли, что можем общаться: он – при помощи мысли, я – при помощи слов. С тех пор зверек стал частым моим гостем, с которым могла мысленно разговаривать вечерами на крыльце хижины, пока ведунья была занята своими делами.

Старуха вошла на небольшую полянку леса, бормоча под нос непристойные слова. Завидев меня, она пригрозила кулаком и жестом велела подойти. Казалось, ни олень, ни медведь не произвели на ведунью никакого эффекта. Встряхнув руками, с горечью вздохнула, наблюдая за тем, как искрами и листьями опали фигуры, воссозданные при помощи магии. Остановившись рядом со старухой, которая прислонилась к стволу дерева, я вопросительно выгнула правую бровь, скрестив руки на груди. Она пару мгновений изучающе рассматривала мое тело, лицо, а затем щелкнула пальцами.

– Ты принимала когда-нибудь истинную сущность?

– Нет, ведь ее же принимают только тогда, когда… когда…

Слова встали комом в горле, щеки покраснели, что не скрылось от внимания старухи. Та крякнула и грубо засмеялась.

– Ой да у-ж-ж прямо-таки тогда… брехня это все. Выдумали ваш-ши Древние, а вы и верите всему.

– Но ведь…

– Брехня, – старуха кинула в мою сторону презрительный взгляд, мол, насколько надо быть глупой, чтобы не верить ее словам, – завтра ты отправишься в услуж-ж-жение девчонки. Не забывай подсыпать ей порош-ш-шок из трав. И запомни главное – твоя истинная сущность раскроется не от близости с муж-ж-жчиной, а тогда, когда сама захочеш-ш-шь этого – почувствуй себя частью природы и позволь себе распасться на множ-ж-жество частей, даруй свою душу растениям и ж-ж-животным, подчиняя их разум. Ты не просто дриада, в тебе теч-ч-ет кровь дракона.

Чем старше я становилась, тем больше убеждалась в том, что мой отец был драконом – коготь, дарованный мне, аромат серы, исходивший от него, сколько себя помню, янтарного оттенка глаза, в которых отражалось безумное пламя.

– Это не делает меня особенной.

Я пожала плечами и улыбнулась, почувствовав, как воспоминания об отце вызвали ноющую тоску в груди.

– Я… я не могу говорить за твою мать, но отец… он гордится тобой. Он ж-ж-жив, пока воспоминания о нем сохраняются в твоей душ-ш-ше. Не дай ему погаснуть окончательно.

– Да… не дам.

Глава 11 Михаэль

Открой глаза на чудовищную правду.

Я устало потер переносицу и достал из кармана штанов курительную трубку. Ве́дас кинул на меня предостерегающий взгляд.

– Можешь не смотреть на меня так, – раздраженно рыкнул я и поджег трубку, блаженно затянувшись. Дым наполнил мои легкие, отрезвляя голову и мысли. Удлиненная туника, доходившая до колен и прикрывающая руки, скрывала дрожь в теле. Я сделал пару глубоких вдохов, прежде чем магия внутри успокоилась.

– Последние полгода ты все чаще куришь, – Ве́дас, темная дымка которого беспокойно подрагивала, скрестил руки на груди.

– Я знаю. И пока не могу понять, чем это может быть вызвано.