Песнопение бога

Олимп и подземное царство погрузились в хаос – молнии рассекали небосвод, пронзая моря и уничтожая их обитателей, волны затапливали все, что стояло на пути. Подводное царство возрождало мертвые души, которые становились верными рабами, готовыми отдать жизнь за спасение своего господина.

И тогда в один из дней, который сопровождался кровопролитием и вспышками магии, родились они – мойры, – дочери Зевса и Фемиды. Богиня оберегала дочерей от зла и насилия, таившихся в каждом уголке Олимпа. Но чем старше становились сестры, тем больше страхов закрадывалось в сердце матери – А́тропос, Ла́хесис и Кло́то всегда все делали вместе, не расставались ни на минуту и постоянно пряли какие-то нити.

В одну из ночей, когда девочки спали, крепко прижавшись друг к другу, пришел к ним Интстрох, разбудил и призвал молчать, лишь слушать его внимательно. Мойры синхронно кивнули. Бог рассказал внучкам, что силы его на исходе: из-за постоянного контроля над тьмой, проникающей в сердца богов, он почти лишился магии. Но ее будет достаточно, чтобы воплотить в жизнь задуманное.

И рассказал он сестрам, что воссоздал континенты Посейдон, но не хватило его сил населить их живыми существами. Сейчас на месте островов стелилась лишь бескрайняя водная гладь, где обитали опаснейшие из морских существ. И предложил он мойрам сделку – использовать его магию для возрождения трех континентов, над которыми они будут властвовать. Магия первых богов не сможет уничтожить сестер, но взамен Интстрох попросил об одном – найти правителей для каждого континента, затем скрыться в пещерах под землей, чтобы их не нашли предатели и отступники, а девичьи тела заменить на старушечьи.

Это поможет им спастись, а также возродить новые жизни. И девочки согласились.

Так Интстрох воссоздал три континента.

Вре́клинг – континент жизни и смерти. И населил он его дриадами, лесными духами и другими существами, кому подвластна магия природы. А́тропос, мойра будущего, изъявила желание править этим континентом.

Аванти́н – континент огня и пепла. И населил он его драконами, которые могли обращаться в человека, сохраняя хоть и не в полной мере, но первородную магию. Ла́хесис, мойра прошлого, встала во главе этих земель.

Пра́нта – континент желаний и страхов. И населил он его демонами, злыми духами, знающими все потаенные помыслы и скрытые от глаз прогнившие души. Кло́то, мойра настоящего, захотела повелевать этими сущностями.

Исполнив свою последнюю волю, рухнул Интстрох, едва дыша, на колени перед мойрами. Те, запомнив наказ первого бога, воспользовались магией и покинули свои тела, воссоздав облик старух. Но не могли сестры бросить прародителя – опутав собственной силой, они спустились в пещеры и приковали Интстроха железными цепями в глубоком ущелье, чтобы никто из богов не мог отыскать его дух и тело.

Так мойры стали полноправными негласными властительницами трех континентов. Но не могли они выйти из своего убежища. И оставалось лишь одно – найти отчаянную душу, которая согласится стать их прислужником, а также правителей для каждого поднятого из вод Посейдона острова.

Мойры одновременно улыбнулись, обнажив прогнившие зубы, и начали ткать нити судьбы первых смертных. Именно здесь, в пещере, началась история бога смерти и его трех дочерей.

Глава 2

Смерть – начало это или конец?

Седой старичок сидел в гамаке, натянутом меж двух дубов. Изодранная одежда Пенго́ра – хлопковое подобие рубашки – едва ли согревала, но это не волновало его, потому что голова была занята тяжелыми и тревожными мыслями.

Впереди открывался удивительный вид на густой лес, где летали янтарного оттенка бабочки, а в зеленой листве слышалось уханье совы, готовящейся к ночной охоте. Ветер, завывающий со всех сторон, не позволял старику забыться глубоким сном. Некогда густые рыжие волосы окрасились в седину, зеленого оттенка глаза почти что потеряли свою яркость, морщины глубокими бороздами изуродовали лицо. Кожа на шее провисла, образуя на подбородке неприглядные брыли. Худые пальцы рук вот-вот могли потрескаться и разойтись, будто ветошь. Но старик не жаловался на жизнь – она изрядно его побаловала.

Супруга Пенго́ра, Марта, умерла несколько лет назад от воспаления легких. Зима тогда выдалась жестокой: метели лютовали, ветра завывали, не позволяя даже выйти из хижины. Старики по очереди ходили в лес за жалкой охапкой дров, чтобы развести огонь. После очередного похода Марта слегла, а через неделю скончалась.

Единственная радость, которая осталась у старика, – три прекрасные дочери, рожденные в любви, – Хлоя, Алке́ста и Се́нсия.

Хлоя – девушка, обладающая дьявольской привлекательностью, – самая старшая из всех дочерей. Семнадцатилетняя красавица могла лишь одним взглядом заставить стушеваться и замолчать молодых людей, которые приходили свататься. Хлоя всегда говорила то, что думала, не щадя ничьих чувств. Холодная, отстраненная, горделивая, она имела длинные прямые волосы цвета воронова крыла, прямой нос с небольшой горбинкой, взгляд карих глаз, будто прожигающий насквозь.