Песо пиратских сердец (СИ)

Наконец пираты стали готовиться к абордажу. Выкатили пушки и тут же стали снабжать их ядрами и порохом, переговариваясь между собой и говоря, что, наконец, будут участвовать в хорошем и прибыльном грабеже. Хотя в том, что грабёж прибыльный, Саске сомневался – судно было небольшое, значит, не очень богатое. Он вздохнул, почесав затылок, но и это придавало ему сил. Только то, что они сразят очередной корабль… и уже вскоре весть разлетится по Тортуге и другим пиратским островам, а затем их встретят с улыбками на лицах и довольными возгласами. Это заставляло Учиху просить поднять паруса так, чтобы они быстрее подплыли к вражескому кораблю, который так и не изменил своего решения изменить курс, и стал отдавать команды.

Наконец, когда корабли столкнулись и принялись палить друг в друга, Учиха засмеялся так, что все пираты на его корабле поддержали его смех, выхватив сабли, кинжалы и шпаги, бросившись на чужой корабль, когда, наконец, кошки – приспособления, состоящие из крепких крючков – зацепились о борт. И множество людей столкнулись в ожесточённом бою, размахивая своими орудиями.

Когда впервые пролилась на палубу чья-то кровь, глаза капитана «Чёрного зверя» загорелись, налившись лёгким красным оттенком, и он сам, скинув надоедливый плащ, кинулся в бой, засмеявшись ещё громче. Наконец воздух наполнился запахом страдания, боли и крови, а Саске так и не мог понять, почему всем несчастным пиратам на противоположном корабле никто не отдавал команды. Но тут он увидел какой-то взмах, и кто-то скрылся в трюме, при этом тяжело дыша.

Видимо, решил спрятаться?

Учиха выдвинул гипотезу о том, что это и есть капитан, и, обойдя несколько дерущихся друг с другом пиратов, наслаждающихся положением победы, прошёл в сторону трюма.

Узумаки умело размахивал своей шпагой, дерясь с каким-то молодым человеком, который, едва Наруто обезоружил его и сделал лёгкий взмах, упал замертво, а на палубу из рассечённой лезвием шеи полилась тёмно-красная кровь, что придала как Узумаки, так и Учихе сил. Пират бился в судорогах, схватившись за окровавленное горло, а затем перестал дёргаться, и глаза его закатились, застекленев. Так было с каждым, кто осмеливался попытаться нанести смертельные ранения членам команды «Чёрного зверя».

Учиха, по пути расталкивая противников и пронзая их уже окровавленной шпагой, продолжал настойчиво идти в трюм, где скрылся капитан, и почему-то ему показалось смутно знакомым одеяние незнакомца… любой, кто сейчас бы посмотрел в глаза Саске, такие злые, рассерженные, воодушевлённые сражением, поспешил бы не вставать у него на пути. Однако одному парнишке, юнге, не повезло, когда он вытаращил глаза на капитана «Чёрного зверя», не успев отклониться в сторону, и тут же Учиха, улыбнувшись ему самой благосклонной улыбкой, пронзил мальчишку лет тринадцати прямо в тощий живот, так что тот, всхлипнув, свалился ничком в ноги Учихе. Он, хладнокровно перешагнув через юнгу, хмыкнув, спустился наконец в трюм, слыша, как кто-то наверху сыпал пиратов проклятьями.

Трюм представлял собой скопище различных бочек с едой, водой и остальной снедью. Где-то лежали пушечные ядра, которые из-за покачивания корабля перекатывались из стороны в сторону. В свете небольшого фонаря, что одиноко свисал с дощатого потолка, виднелись высыпавшиеся из бочки золотые дублоны. Раздался какой-то шорох, а затем появилось самое дурацкое на свете чувство. Ощущение того, словно за спиной кто-то стоял. Кто-то, кто мог одолеть, убить и расчленить, кто пронзит шпагой и выпустит наружу грязную алую кровь.

Сразу же Саске, чуть нахмурившись и прикрыв длинные ресницы, поспешил резко обернуться, однако за спиной никого не обнаружил. В трюм, на ступеньки, падал только лучик света, который бегал туда-сюда. Однако капитан отчётливо знал, что его противник где-то здесь, и если он не убьёт его, то оппонент убьёт Саске. Таково правило, касающееся не только пиратов, но и большинства вояк – либо ты, либо тебя.

Наконец, когда Саске стал обходить бочки и осматривать их, дело пошло гораздо более быстро. Кто-то за этими бочками старался переместиться за соседнюю, а потом и за третью, и за четвёртую, лишь бы не попасться на глаза противнику. Учиха, когда встал рядом с очередной бочкой, самой последней, откуда как раз сыпалось золото, улыбнулся и, взмахнув шпагой и покачав головой, разрубил бочку пополам резким движением, так что из-за неё раздался пронзительный крик. Он надеялся, что не убил так своего противника, ведь перед тем, как убить и уничтожить, отправить к морскому дьяволу, собрался преподать ему, этакому капитану, который скрылся в трюме и струсил при абордаже, хороший урок.

Оппонент поднялся на ноги, и был он значительно ниже Учихи, что того только рассмешило. Но смеяться над неизвестным противником, который ещё мог одолеть так, что стыдно будет, глупо, поэтому Учиха сдержался, чуть отступив назад и приняв боевую позицию. Да это же тот самый незнакомец, что вчера так мило беседовал с Саске в кабаке!