Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн

Смотрю, как кружево плетется сиротливо
в забытый час при свете ночника.
А за окном, развесив ветви, слива
грустит о бликах на волнах прилива,
которые не вспомнить ей никак.

Ты в кружево жемчужины вплетаешь,
легчайшим пальцам отмеряя счет,
как будто всем судьбу свою прощаешь,
предчувствую скольжение по краю,
в свободный устремляешься полет.

По узелкам прослеживая нежность,
разрывам нити и виткам столбца
и нахожу в движенье безмятежность,
затерянную в промежутках между
дыханием и кротостью лица.

С. К.

СОН НАЯВУ

Париж, весна, недомоганье,
дрожит в руке худой чубук,
в углу мансарды свил паук
свой ловчий плен – своё закланье.

Из окон виден силуэт
маячащей в тумане башни,
а я опять с утра upset,
консьержка с грумом водит шашни.

Опять чего-то не хватает.
Верлен, Рембо, Сюлли Прюдом
поэзией пропитан дом,
в котором всё меня пугает.

И шаг назад и два вперед,
и одиночество и праздность,
и столь разительная разность
растрат, терзающих доход.

Париж, Париж… Весна и музы,
рай для весталок и бродяг,
хоть я и пришлый из Варяг,
но мне приятны эти узы.

Я, кажется, вполне готов
всю жизнь отдать за день в Париже.
Лежу, а потолок всё ниже.
И бой предательских часов.

С. К.

МОЙ МАЛЕНЬКИЙ ТРЕНЧТАУН

Наше поколение, быть может,

и потерянное, но оно куда

невиннее, чем тогдашнее. Колебания

моего поколения я понимаю, да это

и не колебания, это предание забвению

сна, снившегося нам тысячи ночей

кряду и тысячу раз забытого, кто же

будет сердится на нас только

из-за забытого в тысячный раз?

Ф. Кафка, «Изыскания собаки»

Несмотря на поздний ноябрь, утро выдалось прекрасное– солнечное, теплое. В такой славный отголосок августа хочется подольше побродить вокруг озера, выгуливая собаку, как всегда в это время. Моя верная ротвейлериха, обычно лениво передвигаясь, рыча и злобно глядя на всякое проявление жизни, не входящее в очень узенький круг ее знакомых, тоже переполняется ощущением прелести раннего, чистого утра: довольно живо для своего могучего квадратного тела пробежавшись к камышам, колыхая бесхвостым задом, начала с усердием составлять комплексную схему запахов природы…

Женщины, хозяйки собак на выгуле, обычно приветливее и болтливее в такие минуты ala весеннего пробуждения дня. И, конечно же, в основном разговоры об их несравненных, неповторимых по повадкам, манерам, чистоте породы любимцах. Иногда говорят и о другом, если встречаются друзья, соработники и т. п.

На подобных выгулах, как и в обществе, люди нередко делятся на группы по пристрастиям: доберманисты со своими непоседливыми стройными собаками в одном, как правило, самом большом углу, «боксеры» и «стафики» в другом, и так далее. Особенно, эдак консервативно-особняково держатся люди с ротвейлерами, особенно если собаки уже в возрасте. Эти, живущие по квартирам псы, становятся со временем грузными и ленивыми и в основном сидят или лежат, высунув языки из открытых пастей, гордо глядя своими умными глазами на происходящее вокруг, и всегда готовые дать жестокую взбучку вдруг подбежавшему эдакому радостному молодому живчику, вздумавшему (какая наглость!) поиграть с Его Величеством. В такие мгновения ротвейлеры кажутся напряженно думающими о смысле их собачей жизни и о бессмыслии всего не входящего в нее.

– Вы представляете: мой Джеф задавил двух кур у матери в станице. Пришлось сварить из них борщ.

Это одна из поклонниц сей замечательной собаки из Швабии с деланным недовольством на лице говорит о своем молодом ротвейлере, начинающем проявлять незаурядные качества своей породы.

Настроение прекрасное, дышится легко и свободно, и хочется шутить и улыбаться.