Песочница. Цветущий ад

Нет, прокатившись свои пару метров сознание я не потерял, но некоторое время оказался просто не в состоянии пошевелиться. Удачно прошли лишь попытки снова прокрутить в памяти отвратительное видео, где лохматое нечто мгновенно высовывается из-под поросшего травой куска земли, и тут же снова скрывается под ним, захлопнув за собой выход, словно всамделишную дверь.

— Ох, ты ж, больно-то как… — простонала напарница.

— Настён, ты как? — с трудом пошевелившись, с радостью осознал, что женщины оружие, конечно, очень разрушительное, но применили его сейчас, не совсем по инструкции.

С трудом перевернувшись на живот, я подтянул под себя ноги, и дальше дело пошло куда легче. Судя по всему, я остался вполне боеспособным.

— Что с тобой, ты ранена? — ответом мне было только злое рычание, и лишь секунду спустя я с облегчением осознал, что напарница просто так плачет, в смысле — рыдает.

— Ты же, ты же сказал, — всхлипнула девушка, — что они не нападают на нас, пока мы пользуемся этим дурацким кремом!

— Да, но…

— А это, вот это — что такое? — всхлипнула Настя, и ткнула в сторону едва различимого на фоне травы люка.

Как ни странно, сейчас она тоже не выглядела испуганной. Скорее, злой и обиженной что ли…

— Настён, я же не говорил, что мы вообще в безопасности. Просто с этой мазью наш запах их отпугивает, ну или делает неприятным идею пожрать нами.

Ответом мне были новые злые всхлипы, а потом и горькие рыдания.

— Ну, вспомни, там, на берегу, тварь напала на тебя именно после купания, и полностью проигнорировал меня…

— Не знаю я почему, мало ли! — отмахнулась напарница, продолжая сглатывать крупные злые слезы.

— Еще вспомни, какая между нами была разница в тот момент? Только одна: ты — успела помыться, а я — нет…

— И что? Давай, объясни ты уже нормально! — уже чуть тише всхлипнула Настя.

— Как в наш организм попадало то, что делало нас слишком спокойными и не чувствительными к жаре? — попытался я снова, с самого начала перечислить все недавние аргументы.

— Хорошо, а почему тогда …это вот, меня все-таки схватило? — отмахнулась она.

— Мы это с ней не успели обсудить, но судя по всему, подземная тварь ориентируется на запах лишь во вторую очередь. А узнает о том, что пришла добыча по подергиваниям тех самых «веревок». И знаешь, по-моему, это никакие не веревки вовсе…

— Да ты что, не рассмотрел что ли, вон же они!

— Нет, по своему значению, может и впрямь так, — поморщившись, я потер все еще гудевшие ребра, — но по факту — это же самая настоящая паутина. Смотри, какие тонкие! Для полноценной веревки два-три миллиметра как-то маловато. А вот для паутины здешнего гигантского паука…

— Что???

— Ну да, на Земле очень похоже охотятся некоторые виды… — лишь уже начав отвечать, я понял, это был не вопрос.

Осторожно намекнув жестом, на счет поторопиться, я добился от спутницы лишь какой-то недоброй гримасы. Но потом Настя проследила за моим взглядом, вздрогнула, и послушно принялась стягивать с себя круги очень тонкой и гладкой нити, намотанные «кем-то» на ноги.

— О, Господи!

Опасливо поглядывая на то место, где только что побывала, напарница принялась отползать. Прикинул, что дожидаться других намеков от хозяина ловушки, наверное, все же не стоит, я поспешно присоединился к ней. Местная тварь, и в самом деле мог решить, что мы все же представляем для нее опасность или интерес.

В это время я проверил нить на разрыв, и изрядно удивился.

— Ну, ни фига себе…

Почти десять метров тонкого и гибкого троса, который выглядит, как шелковая леска — штука отличная. Жаль только, это было единственное, что осталось у Насти из первоначального груза. Правда, стоило мне негромко пошутить, что спать ей теперь придется на земле (настоящего страха по-прежнему не было, слишком уж как-то быстро и сумбурно все произошло), как вдруг замаскированная крышка снова откинулась, и оттуда одна за другой начали вылетать почти все наши недавние потери.

Глаза девушки стоило видеть.

— Оно нас слышит что ли… — прошептала ошарашенная Настя. — Да нет, ну не может быть, чтоб эта тварь человеческий язык понимала. Ой!

Все-таки это вещество в креме как-то ощутимо сдвинуло мне сознание. Потому что глядя, как она зажимает рот, я не выдержал и расхохотался.

— Почему это сразу «человеческий», только — русский!

Испуганно всматриваясь в меня, наверное, в поисках узнаваемых признаков сумасшествия, Настя поначалу не могла поверить, что можно вот так себя вести. Но потом она что-то осознала, не без усилия, но все-таки сумела взять себя в руки.

— А почему тогда оно …вернуло наши вещи?

— Настён, блин, по той же самой причине, отчего он или она тебя всю облапал, но не надругался! — не уловив во взгляде девушки ни понимания, ни одобрения, я расшифровал. — Мы же пользовались этими вещами, трогали их, прижимались, а сами мы…

— А, ну точно же, склизкая огуречная фигня…

— Побольше уважения, мисс, мы ведь до сих пор живы только благодаря ей! Ну и еще тому парню, что догадался ее использовать… — добавил я уже не так громко.

* * *

Полдень