Песочные часы

Изобразив радость от подарков, выставила служанку за дверь, а сама упала ничком на кровать. Нет, я не плакала, просто лежала среди вороха товаров из магазина женского нижнего белья и думала о Кеваре, родных. Должен же был кто-то уцелеть! Теперь, по прошествии времени, я догадывалась, что матери нет в живых, но отец мог уцелеть. И я должна к нему вернуться.

Я всё ещё лежала, даже не умывшись с дороги, когда в дверь постучались, и вошла хыра.

— Хозяин просит вас привести себя в порядок и спуститься в холл. Я помогу вам. Госпожа может звать меня Фэй.

Я вздрогнула и выпрямилась, окинув взгляду ту, для которой была госпожой. Босой подросток в подпоясанном обрывком верёвки балахоне до колен. Чернявая, угловатая. По рукам и ногам — браслеты с «ушками» для цепи, на шее — ошейник.

Позднее я узнала, что моя помощница и первая подруга в этом доме, никогда не видела свободы: она родилась в рабстве, от хыры и кого-то из авердов. Девочка предполагала, что не от простого слуги, иначе бы она не стала прислугой.

Для своего возраста — Фей было пятнадцать — она обладала огромным опытом в разных областях и даже учила меня, как использовать в своих целях мужское желание. У неё самой был постоянный любовник, стараниями которого другие девушку не трогали. Без него девчонке пришлось бы туго: хыры ведь бесправны.

Оказалось, хозяин хотел взять меня с собой в гости.

Шли мы пешком — норн решил прогуляться, размять ноги после поездки. Он — впереди, я — позади, под присмотром слуги. На руку привязана нитка: попытайся я сбежать, воспользовавшись невнимательностью провожатого, он бы немедленно почувствовал.

Хозяин остановился перед дверьми особняка, меньше его собственного, зато выходившего окнами на какой-то сад, позвонил в колокольчик и поинтересовался у отворившего дверь слуги, дома ли хозяева. Тот сообщил, что господина нет, зато госпожа у себя. Норн велел доложить о себе и прошёл в уставленный вазами с цветами холл. Вслед за ним меня толкнул туда слуга.

Минут через пять к нам вышла обворожительная красавица. Я ещё не видела женщин-норнов и бесстыдно её рассматривала.

— Сашер, как я рада снова тебя видеть! — обладательница каштаново-русых волос (основная часть — шоколадного оттенка, концы — словно спелая пшеница) подошла к хозяину и поцеловала в щёку. — Надеюсь, ты вернулся насовсем, а то, смотри, одичаешь в своей провинции.

— Приятно, что ты по мне скучала, Дорра, — норн ответил ласковым прикосновением к её лицу. — Женская верность дорогого стоит. Вижу, твоего брата нет дома…

— Да, опять обивает пороги дворца ради крохотного кусочка земли. Но проходи же, не стой на пороге!

Норина на мгновенье обняла его и, встав на цыпочки, что-то прошептала на ухо. Хозяин улыбнулся и кивнул.

— А это кто? — видимо, мой интерес был слишком явным, раз норина соизволила обратить на меня внимание. Окинула недовольным высокомерным взглядом.

А глаза у неё тоже зелёные, только болотного оттенка. Видимо, хозяин подбирал меня под любовницу.

— Моя новая торха. Это из-за неё я вынужден был перебраться в замок. Пока привыкла, пока научилась… Лей, подойди сюда! Это норина Доррана.

Я покорно приблизилась и поклонилась.

Холёная женская рука зарылась в волосы. Что она там искала, вшей? Или в Арарге торх заводят и женщины?

— Хорошенькая, — наконец изрекла Доррана. — За собой следит, явно не из крестьянского быдла. А в остальном как? Фигурка, постель?

— Меня устраивает, — уклончиво ответил хозяин. — Хотелось бы, конечно, чтобы меньше походила на забитого зверька, но, видимо, от природы такая.

— Детишек от неё заводить будешь?

— Не отказался бы. Надеюсь, когда-нибудь забеременеет.

— Как, разве она ещё ни разу не была тяжела? — норина с изумлением взглянула на меня. — Сколько она у тебя? Год? Здоровая?

— Абсолютно. И в детородном возрасте. Лей восемнадцать.

— Тогда решительно ничего не понимаю. Или она редко греет тебе постель?

Хозяин усмехнулся:

— Гораздо чаще, чем ты, Дорра. Ничего, не переживай, девочка исправится. А если нет, к врачу отведу: теоретически может оказаться бесплодна. Обидно, конечно, но что поделаешь!

Отправив меня на кухню, они удалились.

Сидя в уголке у очага и слушая шёпоток слуг, я поняла, что не ошиблась: норина действительно была давней любовницей хозяина. Жениться на ней он не собирался: не то происхождение, хоть и дворянка, но без титула. Приданного брат за сестрой тоже не даст. Не бедствуют, но и жить на широкую ногу себе позволить не могут. Не получи в своё время наследство, безвылазно сидели бы в провинции.

Оставалось загадкой, зачем хозяин взял меня в этот дом: хотел похвастаться перед любовницей новым приобретением?

Когда господам понесли чай, мне неожиданно велели пройти в гостиную.

Доррана и хозяин сидели на диване. Её платье кокетливо обнажало плечо; мне показалось, что корсаж норины зашнурован совсем не так, как положено. Приглядевшись, поняла, что так и есть.

Когда Доррана потянулась, шнуровка вконец ослабла, и платье сползло.

Она довольна, улыбается. Любит, наверное, хозяина. Такого можно любить, если не рабыня.