Песочные часы

— Это мальчик? — облизав сухие губы, хрипло спросила я.

— Мальчик, — улыбнувшись, подтвердила она и, положив сына мне на живот, вышла, чтобы позвать норна.

Внимательно, трепетно рассматривала крошечное существо, надрывавшееся от плача. Мой ребёнок… Даже не знаю, похож ли он на меня — глазки тёмные. Наверное, будут, как у отца. Нет, носик мой.

Какие же у него пальчики, как кукольные!

Не выдержав, прослезилась и, приподняв руку, осторожно коснулась его лобика. Замолчал, уставился на меня круглыми глазёнками. Да, малыш, я твоя мама.

Дверь отворилась, и в комнату осторожно вошёл хозяин. Взглянул на меня и с облегчением вздохнул.

— Поздравляю с рождением сына, мой норн, — врач собрал инструменты и вышел.

Кажется, на минуту норн потерял дар речи, окаменел, потом порывисто сунул в руку акушерке горстку монет и подошёл ко мне. Присел на корточки у изголовья и поцеловал, нежно проведя пальцами по щеке. Глаза светились радостью.

От него пахло рашитом — значит, волновался. Он всегда глушил сильное беспокойство спиртным.

— Сын, у меня родился сын… Лей, ты хоть понимаешь, что это значит? — хозяин аккуратно взял ребёнка на руки. Более глупой улыбки, чем сейчас, я на его лице не видела. — Иалей, ты… Ты принесла счастье в этот дом. Змейка, радость моя!

Передав сына акушерке, норн порывисто обнял и принялся целовать, не обращая внимания на струившийся по моей коже пот.

Со словами, что я устала, должна отдохнуть, а перед этим ещё и покормить ребёнка, акушерка вытолкала его вон.

А потом я заснула, сама, без снотворного, крепко, как могла, и в то же время бережно, прижимая сына к груди.

Когда проснулась, в комнате успели прибраться, поменять постельное бельё… и забрать ребёнка. За что, куда?

С трудом сев, испуганно огляделась в поисках детской кроватки — нет. В углу — букет цветов, на столе — какой-то бархатный футляр, а сына нет.

Пошатываясь, как пьяная, кое-как встала с кровати и побрела к двери.

Нужно найти сына, иначе я сойду с ума! Никогда бы не подумала, что так буду его любить, но, увидев лишь раз, поняла, что никому никогда не отдам. Даже норине Мирабель.

Это жестоко, лишать ребёнка сразу после родов! Я хочу его кормить, смотреть на него, видеть его первые движения… Я мать, я имею право!

— Госпожа, вам нельзя, госпожа, ложитесь! — откуда ни возьмись, появилась Фей и потащила меня обратно к кровати.

— Где мой сын? — истошно крича, отбивалась от её рук и чуть не упала. — Верните мне сына!

— С ним всё хорошо, госпожа. Кормилица покормила его, и он спит.

Кормилица? Спит? Почему не я? Почему он спит не со мной? Потому что Тиадей?

В этот миг я ненавидела хозяина, окажись он рядом, выцарапала бы глаза.

Отнять ребёнка у матери, отдать чужим людям — и полагать, что не замечу, смирюсь, быстро успокоюсь?

Не выдержав, не знаю, как, оттолкнула Фей и, как есть, в одной ночной рубашке, рванулась в коридор. На меня с ужасом уставились служанки, сметавшие пыль — видимо, было почему.

Полагая, что ребёнка отнесли в детскую, побежала туда, но по дороге упала, запутавшись в подоле.

Голова закружилась. Пришлось сесть, прислонившись спиной к стене. Так меня и застали хозяева, судя по всему, только что закончившие завтракать или обедать — никак не могла понять, день сейчас или утро.

Хозяин бросился ко мне, осторожно поднял и грозно отчитал Фей, пригрозив плетьми.

— Лей, зачем ты встала? Ты ещё слаба…

— Где мой сын, верните мне сына! — изо всех сил ударила ему в грудь кулаками. Боюсь, он даже не почувствовал, зато ярость в моём голосе заметил.

— Тихо, успокойся, никто у тебя сына не отнимал. Что за глупости? — он прижал меня к себе, ласково погладил по спине. — Просто врач сказал, тебе нужно денёк отдохнуть, и я распорядился…

— Сын! Не отнимайте его у меня, не отдавайте прямо сейчас госпоже, умоляю! — не выдержав, разрыдалась, повиснув на его руках. — Я… я понимаю, потом она будет его воспитывать, но пока он маленький, позвольте мне…

— Никого я у тебя отнимать не собираюсь, до шести лет поживёт с тобой. Сама же читать научишь. Мирабель просто будет с ним заниматься, чтобы подготовить к школе, привить некоторые знания… А ты подумала, что она заменит ему мать?

Кивнула. Разве он сам не намекал на это? Кому же ещё воспитывать норна, если не норине? Не торхе же!

— Дурочка!

Наклонившись, он поцеловал в макушку, взял на руки и отнёс обратно в постель. Я молча плакала, понимая, что традиции не изменишь.

Опустив меня на кровать и накрыв одеялом, хозяин велел принести сына.

Мой малыш мирно посапывал, прижавшись личиком к груди кормилицы.

Протянула к нему руки и прижала к себе, уткнувшись в темечко.

— Ты точно сама сможешь? — вывел меня из состояния задумчивости голос хозяина.

— Что смогу, хозяин?

— Кормить его, заботиться о нём. По-моему, ты не в том состоянии — слишком слаба, в расстроенных чувствах. Разумнее, если с ним пока побудет кормилица. Два дня поживёт в детской с Ангелиной, потом кроватку переставят к тебе. Кормилицу отсылать не стану — должна же ты отдыхать? И, Лей, я не собирался причинять тебе боль. Ты спала, а он проголодался. Я знаю, что ты его мать, очень хорошо это помню.