Песочные часы арены

После долгих уговоров капитан «Norwegian Breakaway» все же позволил на два часа предоставить верхнюю палубу исключительно для «Crew party». Обычно участники всех шоу на круизных лайнерах отмечали окончание контрактов в ресторанах. Пятнадцатую открытую прогулочную палубу капитан, скрепя сердце, позволил перекрыть впервые. Сегодня тут собрались исключительно танцоры из интернационального американского шоу «Burn the floor» и артисты «Jungle fantasy» цирковой сборной мира.

Из корабельных динамиков звучала музыка, слышались возбужденные голоса, звон бокалов. Аквамарин горизонта едва заметно покачивался. Алел закат. От него к кораблю бежала серебряная дорожка, играющая розовой чешуей. Солнце в очередной раз медленно утопало в объятиях океана, а Пашка, который столько ждал появления зеленого луча, тонул в изумруде глаз Валентины, подсвеченных закатным солнцем…

– Что там у нас наверху? – Капитан обратился к помощнику. Тот глянул на мониторы видеокамер.

– Танцуют. Ромео с Джульеттой. Остальные смотрят. Я бы тоже не рискнул танцевать рядом с ними. Взгляните!

Капитан как-то странно улыбнулся. Это больше напоминало гримасу, нежели улыбку. Он много лет и миль отходил по морям и океанам. Был замкнут, суров и ко многим вещам давно равнодушен. Ничего кроме моря его давно не трогало. «Хм, Ромео и Джульетта…» Из тысячи тысяч виденных им пассажиров этих он наверняка запомнит. Было в них что-то… То, чего он так и не встретил в своей жизни…

– Передай, пусть поставят им «Feelings».

– Понятно…

– Ничего тебе не понятно! – Капитан сурово посмотрел на старпома. – И никогда не поймешь…

Компания веселящихся прижалась к парапетам и с любопытством, не без зависти, смотрела на танцующую пару. В центре палубы скользили только Валентина и Пашка. Никто не посмел нарушить их прощальный танец. Все знали, что завтра всем расставаться в порту. Пара танцевала румбу. Русский артист цирка Павел Жарких и итальянская профессиональная танцовщица Валентина Виторелли признавались друг другу в любви языком совершенных тел. Чувственный Даниэле тихо пускал слезы, промокая их пальчиками под глазами. Он плакал то ли от умиления, то ли от того, что у Валентины появился достойный партнер. Мужчина. Настоящий! С хорошей, добротной танцевальной школой. Танцующие сливались в едином ритме без заученности. По наитию. По однородности своей природы. Они на ходу придумывали собственные движения, которых до этого не было в арсенале бальников. Руки – вот что сейчас было доминантой их танцевального диалога. И глаза… Руки скользили по бедрам, спинам, щекам. Валентина купала Пашку в зелени глаз и соцветии слов любви древнего языка, родины великих поэтов, музыкантов и художников. Пашка шептал в ответ… Их губы сомкнулись. Они замерли под неистовые аплодисменты и свист.

– Паша! Жара! Дай им жару! Сожги им пол!.. – Послышался выкрик Рогожина.

В прощальных всполохах заходящего солнца, словно благословляя, на мгновение вспыхнул зеленый луч. Пашка и Валентина даже не заметили этого, так и не узнав, что спустя почти полтора века повторили ситуацию Оливера Синклера и Хелины Кэмпбелл – героев романа Жюля Верна…

Пашка краем глаза заметил говорящего по телефону филиппинца. «Ага! Связь есть!» Он набрал мать.

В трубке, с сонной хрипотцой, зазвучал радостный голос.

– Пух! А мы уже легли… Ну что, сынок, с окончанием? О-о! У вас там музыка! Гуляете? Что ты молчишь, алё!..

– Мама! Я счастлив! У нее невероятно зеленые глаза!

– Пашка! Ты пьян?

– Наверное! Секунду, ма! – Пашка протянул телефон Валентине.

– Mamma! Adesso sei anche mia madre! Amo Pasha. Lo amo moltissimo! Sono felice!..

Светлана вся сжалась. Она где-то уже слышала в своей жизни этот голос, эту тембровку, манеру по-кошачьи певуче растягивать слова, пусть незнакомые, итальянские, переливающиеся, как прохладный ручей через нагретые солнцем перекаты. Эти слова, полные любви, были понятны без переводчика. Голос… Где? Кто?.. И вдруг Светлану словно обожгло…

– Мама! Я люблю ее! Слышишь? Люблю!

– Сынок! Как ее зовут? – Она почти не сомневалась в том, что сейчас услышит. Так, конечно, не бывает, но… так бывает.

– Валентина! Валентина Виторелли! Она итальянка.

– Валентина… – Прошептала мама Пашки, словно пытаясь запомнить.

– Мама! Мы скоро прилетим!

– Валентина… Что ж, красивое имя…

На другом конце Земли в трубке раздался дружный смех, снова зазвучала музыка, молодые голоса. Там жизнь била ключом.

Земля лихим цирковым акробатом сделала в мироздании оборот. Песочные часы перевернулись…

– …Дядь Жень! Извините, что так поздно! Нас с окончанием!

В трубке радостно заурчало. Пашка включил громкую связь, чтобы лучше было слышно.

– Пашка! Жарище! Я тебе нарисовал «Зеленый луч». Теперь ты его будешь видеть каждый день!

– Дядь Жень! Оказывается, спаниели в самом деле летают! Вы правы! Я теперь это точно знаю…