Песочный человек

Поверхность утеса была испещрена узкими выступами. Над первым рядом уступов виднелись десятки маленьких пещерок. Выше шел второй ряд выступов и одинокое отверстие, прорытое археологами.

— Не очень-то это похоже на скальные жилища, — сказал Дэвид.

— Хороший глаз. Нет данных, что здесь кто-либо когда-то жил, — сказал Спикмэн. — Скорее это кладовые. Мы нашли здесь керамику и резные изделия. Ближайшие жилища почти в сотне миль отсюда.

— Возможно, это склад токсичных отходов, — сказал Дэвид.

Они приблизились к огороженной территории. Большие желто-черные щиты предупреждали: ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН. АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ. НАУЧНАЯ ПЛОЩАДКА.

Дэвид уставился на щит:

— Так вот вы где работаете.

— Да. На вершине утеса. Забираемся с помощью веревочных лестниц. Видишь то отверстие наверху? Возможно, это погребение. Но только для одного человека. Может, это был вождь или уважаемый шаман. Оно древнее — по-настоящему древнее. Трудно даже установить возраст.

— Почему?

— Потому что мы не можем прочитать письмена. — Спикмэн вытер лоб длинной жилистой рукой. — Не осталось никаких записей, лишь косвенные указания на захоронение. — Он снял брезент с деревянного стола, установленного в тени. На нем были разложены десятки осколков и фрагментов керамики. Все были необычайно ярких тонов — синих, желтых и блестящих кроваво-коричневых.

— Очень необычно, — сказал Спикмэн, показывая синий осколок размером со свой палец. — Уникальная полихроматическая глазурь. Думаю, это мимбрино.

— Мимбрино? — спросила Бренда.

— Они были пришельцами. Мигрировали на юго-западе полукочевыми группами в поисках дичи и воды. О них известно очень немного. Вот, — сказал он и протянул осколок Дэвиду. — Сегодня ведь твой день рождения?

— Э-э… ага.

— Нет… — машинально сказала Бренда. Дэвид умоляюще посмотрел на нее. Она сжала губы.

— Не говори никому, — Спикмэну понравилось совершать должностное преступление. — Через пару дней мы надеемся прорваться к настоящему погребению. Тогда мы увидим то, чего человеческий глаз не видел сотни лет, — он рассмеялся. — На будущий год погребение, возможно, будет открыто для публики. Приезжайте опять.

— Мы попробуем, — сказала Бренда.

Дэвид ничего не сказал, играя со сверкающим синим осколком древней керамики.

Час ночи в мотеле «Найт-Спот». Древний кондиционер стучит и скрежещет. Дэвид скатился с кровати и прекратил жалкое существование несчастного железного зверя. Вообще-то становилось уже холодновато — тонкие стены и ночной воздух пустыни не удерживали тепла. Он присел на край узкой кровати. На другой кровати мирно посапывала Бренда. Дэвид прилег на бок, прислушиваясь к реву грузовиков, время от времени проезжающих по двухполосному шоссе прямо перед окнами.

Лунный луч дрожал на тумбочке возле кровати. Его холодные светлые пальцы коснулись осколка керамики и бирюзового ожерелья рядом с ним. Осколок был таким синим. Таким красивым. Казалось, он звал Дэвида. Ожерелье не сверкало и вполовину столь ярко, словно осколок лишил его блеска.

Сердце гулко стучало. Когда стук стал таким громким, что Дэвид готов был оглохнуть, он вскочил, натянул штаны, ботинки и свитер.

Дэвид знал привычки матери. Случись сейчас землетрясение, она не проснется до семи, это гарантировано.

Отыскав ключ и сунув его в карман, он выскользнул за дверь.

На мгновение в комнате повисла тишина. Затем Бренда прошептала:

— Дэвид?.. Словно перышко тревоги пощекотало ей затылок. Оно подобралось к краю сознания, но усталость тут же утянула его обратно в пропасть. — Дэвид?.. — И равномерное посапывание возобновилось.

Дэвид подождал, пока свет фар промчится мимо, затем перебежал через дорогу и спрятался в тени. Полная луна рассыпала серебро.

Ни звука. Он усмехнулся. Человек-паук знал, что его ничто не удержит от выполнения миссии… Он перебрался через грубо сколоченный невысокий забор, мягко приземлившись на другой стороне. Было холодно. Где-то В отдалении койот завыл над жертвой.

Утесы смотрели на него сверху вниз, тупо и враждебно. Он подумал, знают ли они, что он тут. А вдруг они каким-нибудь странным образом чувствуют его присутствие в ночи. Что они подумают о нем, шныряющем здесь после того, как туристы и ученые ушли? Будут ли они польщены? Оскорблены? Он не знал этого и не был уверен, хочет ли узнать.

Дэвид подошел к желто-черным щитам и на мгновение остановился. Осмотрелся. Ничего. Никого движения, только отдаленный шум моторов. У него задергался затылок.

«Супер-Марио» следил, не выпрыгнет ли из тени в поисках оживляющих таблеток большая зубастая клякса.

Он подождал, но ничего не случилось. Он засмеялся. Дэвид терпеть не мог свой тонкий смех и не мог дождаться, когда же у него изменится голос.

Полная луна над головой была подернута желтой дымкой из-за висящей в воздухе пыли.