Песочный трон (СИ)

— Ты изменилась. Я помню робкое нежное создание с огромными глазами и поразительной способностью удивляться совершенно обыденным вещам, — сказал де Кильн, и Эрвианне послышалась грусть в его словах. — Создание, лёгкими прикосновениями тонких пальчиков к струнам уфии рождавшее удивительные по красоте мелодии… полные надежды и веры в счастливое завтра. Помню звонкий смех и глаза, полные радости…

— Жизнь это исправила. И не стоит жалеть. Есть вещи, которые не заслуживают этого. Все мы взрослеем. Рано или поздно.

Исгар поморщился.

— А жаль. Та Эрри мне нравилась больше. Я бы многое отдал, чтобы ты так и осталась ребёнком. Восхитительно невинным.

— У той Эрри было чему радоваться. Но хватит об этом. Как случилось, что такой повеса стал приближённым короля? Даже не думала, что ты способен мыслить о чём-то столь далёком от своих увлечений.

— Ой, Эрри! Ты просто невозможна. Тебе ли не знать, что мы совсем не те, кем кажемся.

Эрвианна поморщилась.

— Ты прав. И всё же?

— После битвы под Валье… — начал он и запнулся. Но Эрри не вздрогнула, не выказала ни одним движением или взглядом, что её тронули эти слова. Потому Исгар продолжил, — я, как и многие, удостоился чести склонить голову перед новым королем. Учитывая заслуги отца и брата…

Эрри шумно выдохнула и пальцы её сами сжались, впиваясь ногтями в руку де Кильна.

— Впрочем, не столь важно, — сказал Исгар, чуть поморщившись, и накрыл ладонью пальцы Эрри, заставляя их немного разжаться. — Его величество увидел во мне то, чего не видели другие.

— И что же это?

— Потенциал, дорогая Эрвианна.

Эрри прыснула и, не сдержавшись, звонко рассмеялась.

— Вот. Делаешь успехи. Ещё немного и снова станешь прежней весёлой птичкой.

— Это вряд ли.

— Как супружеская жизнь? Как Дэнни?

По лицу Эрвианны прошла судорога, которую она так и не научилась скрывать.

— Вижу, что неплохо. Можешь не рассказывать, — зло сказал Исгар.

Злость в его голосе поставила герцогиню Байе в некоторое замешательство. И она даже не нашлась, что ответить.

— Ну а ты? Я не слышала даже о помолвке, а уж тем более о свадьбе. Разве не нашлось подходящей партии для столь завидного жениха?

— Даже король понимает, что из меня получится не самый лучший муж. К тому же может статься, что моё сердце давно занято, — склонился он к самому уху Эрвианны и коснувшись его горячим дыханием.

И по коже Эрри побежали мурашки. Неожиданно. Обескураживающе.

— Ну да! И не единожды, — снова фыркнула Эрри, отстранившись. — Но в чём-то его величество прав. Было бы жестоко лишать надежды тех, кто сейчас испепеляет меня взглядом, — указала она глазами на девушек, застывших у фонтана.

Среди них была и Зервина де Смиле. И даже Тальвия де Рив. Казалось, скрип зубов придворных леди был громче ворчания песка, растираемого подошвами о наполированные камни дорожек.

— Ты хочешь заставить кого-то из них ревновать? — чуть не коснувшись губами его шеи, шёпотом спросила Эрри.

Герцог шумно выдохнул. Но тут же снова улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

— А ты, Эрри? Только не говори, будто не видела, что Тевор направлялся прямо к тебе. Думаю, он зол, как раненая ворь.

— Да? Видят Великие, даже не обратила внимания, — неискренне удивилась она, широко улыбнувшись, почти как в старые добрые времена, когда они были друзьями и шутили и дурачились в садах Байе или виноградниках Кильнии. Когда был жив Роневан. — Думаю, его это не очень-то и огорчит. Скорее даже — наоборот. Хотя… Может и разгневать.

Лицо герцога словно окаменело. А на шее запульсировала вена.

— Ты о чём?

— Совершенно ни о чём, — наигранно весело ответила Эрвианна. — Но скажу, что и не ожидала, что кого-либо озаботит судьба дочери и жены тех, кто остался верен клятве Федерику. Это весьма невыгодное положение. Особенно если ты всего лишь слабая женщина, — и, словно спохватившись, добавила: — Мне всё же следует вернуться к мужу, если не хочу вызвать его гнев. Семейная жизнь накладывает некоторые обязательства. И не стоит ими пренебрегать. Даже если они не совсем по душе.

Она кивнула озадаченно застывшему Исгару и поспешила по мощённой светлым камнем дорожке назад ко дворцу.

В душе её бушевала буря. А в ушах гремел гром сухой грозы. Да. Никто не смог бы ничего сделать. Но ведь никто и не пытался. Даже высшая знать не выказала своего возмущения неравным браком вслух. Все предпочли не заедаться с новым непредсказуемым королем. Все сделали вид, что ничего не произошло. Что представительницу древнего рода не унизили, отдав замуж за того, кто её не достоин. И уж тем более никто не озаботился узнать, чем для неё это обернулось. Никто не пожелал услышать о судьбе её сына. Слишком зыбкой была почва под их ногами. Слишком неустойчиво положение. И слишком дорога собственная жизнь.

Эрри остановилась и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь унять колотившееся у горла сердце и раздирающую на куски злость.

Тихо заиграла флейта.

«Поговори со мной наедине…» — выводила она мелодией сарвы.

И в глазах Эрри зажёгся нехороший огонь.

ГЛАВА ПЯТАЯ