Песок из калифорнии (СИ)

А Камка, босоногая и грязноногая Камка, спавшая ночью на вокзале, рядом с Димкой и сушившая шмотки утюгом, Камка ответила на беглом английском и прошла в сопровождении бюрократа во внутрь. Калитка захлопнулась, полис и Дима остались стоять с широко распахнутыми ртами. Первый пришел в себя хипарь, подмигнув сержанту-мору, с улыбкой пояснил;

-Она резидент ЦРУ, мы принесли сведения о Горбатом, будешь дергаться - замочу, меня фиолетово-сиреневые подтяжки по борьбе нанайских мальчиков...

Залезая к себе в будку, полис огрызнулся:

-Если б не Горбатый с херовой перестройкой, я бы тебе такого резидента и замочу показал бы, всю бы улицу усрал бы...

Дима уселся на теплый и естественно, грязный тротуар, понимая - бюрократы везде бюрократы, а потому ждать Камку придется долго... От делать нечего мима стал разглядывать толпу. Она была слитна и однородна, толпа-очередь в американское посольство. Сбоку у нее выглядывали многочисленны руки, снизу были не менее многочисленные ноги, а вот все остальное сливалось серо-пеструю массу.. .Толпа то удлинялась, то сокращался, то есть жила какой-то собственной обособленной жизнью, совершенно не касающейся ни окружающего ее мира, ни собственно состоящих в ней компонентов-людей. Людей не было, была толпа-очередь, а потому и нельзя было из нее кого-либо выделить и созерцать... Оставалось лишь наблюдать за этим огромным, многоруким и многоногим организмом, довольно-таки привольно раскинувшемся на бульваре... Дима поднял голову, а затем повернул ее в бок и совершенно нечаянно бросил взгляд через сквер... От увиденного зрелища у него перехватило дыхание и вызвало истерический смех! Прям перед американским посольством всего лишь за сквером, громадиной красного кирпича возвышалось здание... С развевающимся по ветру алым флагом... Дима хохотал до слез, до бульканья, до истерики, он не мог остановится, все смешалось в доме у коммунистов, там алый флаг, здесь какая-то очередь в посольство вражеской страны... Куда катится эта сранная-странная страна-империя, моя нелюбимая Родина, хер ее знает... И к чему прикатится - неизвестно... Дима всхлипывал, повалившись на бок и прижавшись небрито-заросшей щекой к замусоренному и пыльному асфальту, мимо проходили какие-то ноги, то в джинсах и туфлях, то голые и босоножках, ни кто совершенно не обращал внимание на провинциала в дерьмонтиновом пиджачке, Диму из Нска, то ли плачущего, то ли хохочущего, то ли все вместе. У всех были свои заботы.

-Что с тобой? -

внезапно и участливо спросила откуда-то появившаяся Камка, видать все сведения передала врагам...

-Да ни чего такого, я флаг увидел...-

ответил сквозь слезы Дима и взглянул на хипушку. Та сидела на корточках пер ним, совсем крохотная от такой позы, сжимая в правой руке какие-то бумаги и какой-то иностранный конверт.

-А что это у тебя?

Дима уже почти успокоился, только легкая икота напоминала об истерике.

-Через два часа я улетаю в Америку...

-Как в Америку?!

-Боингом... Огромной стальной птицей, что унесет меня далеко-далеко...

Дима смотрел на Камку совершенно протрезвевшим и грустным взглядом, его-ни его подруга, с которой еще ни чего у него не было, а теперь и не будет, через два часа улетит в Америку... А он останется здесь, наедине с алым флагом и толпой-ересью... Дима откинулся на спину и заложив руки под голову, уставился в небо, серовато-голубоватом московском небе, готовом то взорваться солнечными лучами, то брызнуть мелким дождиком, было пусто. Ни самолета, ни голубя, ни ангела...Ни кого и ни чего... Через два часа ее не будет...и не будет ни чего... Что могло бы быть между ними... А жаль... Слеза, блеснувшая в уголке левого глаза, он всегда был больше, чем правей, чувствительный к несчастьям и грусти, скатилась по щек и исчезла в молоденькой бородке...Или в густейших дебрях-зарослях бородищи, сто лет которой в ту пятницу будет...

-Не надо, -

протянула Камка, и коснувшись теплой ладошкой, мягкой и крохотной, его лица, сама всхлипнула.

-Не надо, мы же совершенно не знаем друг друга, я тебя старше минимум на двести лет, а то и больше, у меня столько всего в жизни было - и наркотиков, и грязи а ты такой, такой... чистый... ночью даже ни чего...там... на вокзале... а я...я даже у Гоши...

Слезинки мелкими горошинками побежали догоняя друг друга по ее пухлым щечкам узкие глазки стали совсем щелочками, исторгающими влагу, она плакала совершено бесшумно, только подрагивал ее покрасневший носик, вздернутый вверх... Дима от рукавом, шершавым как дверь, дермантин-дерьмонтин, что с него возьмешь, левый предательский глаз и несмело притянул к себе Камку, та упала на грудь, уткнулась лицом в красноту водолазки и зашептала:

-У тебя еще будет много-много красивых молодых герлушек, много-много... Вот увидишь... а сейчас надо мчатся в аэропорт... Вставай, мой милый...