Песок сквозь пальцы

…На большой тенистой площадке, за несколькими автобусами, располагался огромный купол, укрытый пальмовыми ветвями, рядом находились кафешка, туалет и вход в какой-то то ли заказник, то ли национальный парк, судя по карте на стенде – здоровущий. Они прислонили велосипеды к столику с лавками и помчались в туалет. Там он выпил, наверное, литра два воды, пока в животе не заурчало, потом сунул голову под кран и с наслаждением держал ее там минуты две. Почистил зубы, побрился, чувствуя, как отступает вчерашний день, набрал воды во все емкости. Алексей, увидев его, выходящим из туалета, махнул рукой и устремился ему на смену. На столе уже стоял котелок, горелка и лежало несколько пакетов еды. Итак, чего едим сегодня?

Богомила вышла с мокрой головой, бросила полотенце на багажник, кивнула в сторону кафешки: «Посмотрим?» Пока шли к прилавку, она норовила пройти по солнцу, покачивая черными тяжелыми мокрыми волосами, с которых на него летели брызги. «Не простынешь?» – «Та ни… – беспечно закрутила она головой. – Не дождетесь». И улыбнулась, как тогда, у края дороги, прямо в глаза.

Он взял зеленый чай, она – какой-то манговый айс-сок, пошли обратно. «Ммм… вкусно! Хочешь попробовать?» – протянула ему стаканчик с соломинкой. Он осторожно втянул ледяное крошево. Действительно, вкусно.

Вышла, расчесываясь, Регина, подошла к столу, стрельнула глазами по стаканчикам: «Хомячите?» – «Ага! – просто отозвалась Богомила и протянула ей стаканчик: Хочешь?» – «Шо я, не пробовала, что ли, этого льда? – фыркнула Регина. – Сами ешьте».

По завершении завтрака, который Алексей решил сделать в виде вчерашнего несостоявшегося на ужин борща с тушенкой, все немного осоловели, но решили, что лучше ехать, чем не ехать. После этого нехитрого трюизма собрались, попили еще, про запас, и покатили дальше.

Километров через десять они свернули с основной дороги вправо, в сторону от моря и стали понемногу, но ощутимо подниматься, направляясь к высоким горным вершинам. Через три километра они подъехали к комплексу зданий, расположенному у основания здоровенной столообразной горы, к вершине которой уходили фуникулеры.

«Добро пожаловать к крепости Масада! – картинно вскинул руки к вершине Алексей, слез с велосипеда и закатил его по узкому проходу в рекреацию, прикрытую сверху тентом. – Тут мы и расположимся на обед. Ну, а поскольку завтракали недавно, то я пока посижу в дармовом вай-фае, а вы можете подняться на вершину. Есть два пути – пешком и в кабинке».

Все трое решили экономить силы, а не деньги, и подняться фуникулером, откуда из кабинки можно было видеть, как по крутой, местами ступенчатой тропе, некоторые посетители музея-крепости героически взбираются вверх под палящим солнцем.

Кабинка качнулась, остановилась у края верхней площадки, снаружи открыли двери, и они вышли, смешавшись с группой туристов. Возле северной стены развевался большущий израильский флаг в центре ровной площадки. «Есть два места в Израиле, -вспомнил он экскурсовода Инну, – где наши солдаты приносят присягу – у Стены Плача и на крепости Масада». Так вот она какая, гордость израильтян! Он огляделся, пропустив женщин вперед. Вершина была плоская, не очень ровная, вся испещренная дорожками для туристов. По краю шла мощная крепостная стена из камней, часто переходящая в строения разной высоты и ширины. Кое-где ограждения отмечали, похоже, незавершенные археологические раскопки. Он догнал Регину и Богомилу, подошедших к флагу, протянул им русскоязычные буклеты: «Будете читать?» Они взяли.

«И что здесь? Чем интересна эта крепость?» – спросила Регина, не открывая проспект. Он откашлялся, заглянул в буклет: «Во время восстания в конце первого века тут была осада. Римский легион в восемь тысяч солдат год держали тут взаперти повстанцев-иудеев. Их называли сикариями из-за кинжалов, которые они носили в складках хитонов. За год римляне отсыпали стены внизу, подкатили метательные и стенобитные орудия и пробили проходы. Тогда защитники крепости, а их было около тысячи, решили покончить с собой, чтобы не попасть в плен. Сначала они убили своих жен и детей, а потом бросили жребий, чтобы десяток прикончил остальных. Последний поджег деревянные постройки и заколол себя. Иосиф Флавий в своей книге про эту войну писал, что, когда римляне поднялись в Масаду, они не ликовали победе, увидев мертвых, лежащих в обнимку со своими семьями, наоборот, они были подавлены и поражены. Две женщины с детьми спрятались под телегой в пещере и рассказали римлянам, как все было».

«Да, я читала об этой истории» – задумчиво кивнула головой Богомила.

«Ужасно! Это жеж просто… фанатизм какой-то?!» – воскликнула Регина.

Он помолчал, потом махнул рукой: «Идем?»

Сначала отбилась Богомила, присела в теньке на лавочку, закрыла глаза: «Идите. Я тут посижу. Послушаю». Они пошли вдоль восточной стены, он спускался в краю, заглядывал в отгороженные комнаты-камеры и не заметил, как ушла вперед Регина. Ну, ушла и ушла.