Пестрая бабочка. Боги и не боги

— Виконтесса Кларисса Леми — единственный автор этого скандала. Возможно, она хотела убить меня на глазах толпы народу и получить таким образом особое благословение Хэль.

— Правдоподобно, — кивнул куратор, — стань она официальной любимицей такой богини, возможно, ее бы даже из гильдии окончательно не исключили, на всякий случай. Дай мне слово, больше с ней не общаться. Ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что это — опасно. Не спорь с учителем!

— Хорошо, — пожала я плечами, — даю слово шарахаться от этой сумасшедшей, как от огня.

Мы, наконец, попрощались и вышли на улицу.

— И что мы сами собираемся делать? — спросила я, останавливаясь перед лестницей из гильдии, и по привычке потирая нос бронзового грифона на удачу.

Дэвлин обернулся ко мне, взял за плечи, сжал и внезапно чуть улыбнулся.

— Как это — что? Вышвырнуть отсюда очередное отродье Хаоса, сделать так, чтобы сюда больше не совался этот ангел, и избавиться от богини Смерти.

Самое очаровательное было то, что он был абсолютно серьезен и действительно собирался попытаться провернуть все эти весьма сомнительные с моей точки зрения мероприятия.

— Отличный план. Главное, очень оптимистичный. Думаю, мне стало бы чуть спокойнее, если бы ты рассказал подробности. Хоть какие-то. Пожалуйста, Дэвлин!

— Извини. Иначе ты не сможешь вести себя естественно.

— Дэвлин, на счет этого поединка с Клэр… Ты не сердишься?

— Почему я должен сердиться? Ты получила вызов, приняла его и победила.

— Видишь ли, когда я вызывала огонь, что-то странное произошло с Печатью. Она словно помогла мне.

— Да, — кивнул мэтр Купер, — я знаю. Так и должно быть.

— А это не выдало бы тебя?

— Ты про то, что кто-то мог бы опознать Инферно? Нет, ты же преобразуешь получаемую силу в стихию, и я доволен, что ты, наконец, научилась этим пользоваться.

О как. Мы шли пешком по прогулочной Золотой улице, мимо проезжали нарядные коляски и кареты с гербами, а солнце щедро расплескивало зимние лучи на мозаичные стены домов.

— Можно я зайду к Тайе? — спросила я, все еще переваривая его ответ.

— Зачем? — полюбопытствовал мэтр Купер, отвечая на вежливый поклон какого-то пожилого человека.

— Хочу поговорить с ней про убийство принца Энзора.

— Это я понял, зачем?

— Если его застрелил не Эрик, тогда — кто?

— Это мог быть вообще кто угодно. Зачем тебе в это влезать еще больше?

— Ну, во-первых, я обещала Тайе.

— Крайне неразумно. Графине вообще не стоило убегать.

— Она испугалась, — заступилась я за подругу.

— Знаешь, ваша дружба с ней — Лед и Пламя — настораживает меня больше, чем прошлая вражда. Одна Бездна знает, каких глупостей вы способны натворить вдвоем. Ладно, — мы остановились возле бронзовых ворот красивой ковки, — отсюда сразу домой. Я пока посмотрю, что там за труп ты позавчера нашла.

— Спасибо.

Я прошла в ворота особняка мимо жасминовых кустов, поднялась по трем мраморным ступенькам и постучалась в двери графини Шатт.

— Ну? — тихо поинтересовалась графиня, усадив меня в обитое голубым атласом кресло. — Ты ничего не узнала?

Рядом в серебреной клетке заливалась две желтые канарейки.

— Рано еще, — покачала я головой, — просто зашла посмотреть, как ты тут.

— Нормально, в общем, — пожала она плечами, делая глоток чая из чашки тонкого розового фарфора, — расклеиваться все равно нельзя.

— Это точно. Расскажи мне про Энзора, что он был за человек?

— В каком смысле? — в голубых глазах отразилось непонимание.

— Я хочу понять, за что его могли убить.

— Думаешь, ты сможешь?

— Мне надо с чего-то начать.

Она вздохнула, отставила чашечку и откинулась на вышитую фиалками шелковую подушечку.

— Хорошо. Спрашивай.

Мы с моими голосами невольно ощутили азарт.

— У него были планы? Каким он себя видел королем? — спросил Шепот.

«Зачем это нам?»

«Нам надо понять, чем он отличался от Николаса. Было ли что-то такое, принципиально разное. Все-таки на подобный ход надо решиться, спланировать… Должна быть очень серьезная причина».

Тайя вздохнула и принялась кусать нижнюю губу.

— Ну… Он любил заниматься вопросами армии. Иногда что-то рассказывал про какие-то учебные маневры. Про то, что стал закупать у гномов винтовки. Пытался модернизировать гвардию. Раз уж в Найсе признают официально, в основном, только жреческие силы, он хотел получать самое современное огнестрельное оружие.

— Он опасался войны? Или боялся за себя?

— Не за себя — точно. А война… Ну как — опасался? После коронации в Аскаре, когда он увидел того орка — советника или что-то вроде того, он вбил себе в голову, что это и есть — тот самый герцог Гис. Не потомок, не родственник, а прямо тот самый. Из могилы вылез.

Я покивала, первый раз задумавшись, как должны воспринимать происходящее не знающие подноготную этой истории люди. Вскрытая гробница была, в конце концов, только легендой. Это я знала, что легенда ожила.

— Ага, понятно. Он опасался, что Аскот — только начало?

— Похоже на то. Да, скорее — да.

Я вздохнула. Ангел, столкнувший меня с Николасом, или все-таки Гис? Кто же послал этого непонятного стрелка?

— А он хотел независимости?