Пестрая бабочка. Дилогия

— Да что ты. Зло! Не с такой душой. Просто ты связалась с дурной компанией. Знаешь, как это бывает? Зло — просто расставляет декорации. Раз, и тебе приходится защищаться, и ты убиваешь человека. Потом тебе нужно защитить близкого, и ты перестаешь быть разборчивой в методах. А потом возникает сложный вопрос. Критичный. Или ты делаешь что-то совсем выходящее за твои рамки. Сжигаешь деревню. Убиваешь невиновного. Или допускаешь это. Но все ради близких. Ради друзей. И все. Черта перейдена. И больше тебе не будет ни покоя, ни радости. Останется только вопрос: могла ли я поступить по-другому.

Он настолько отвечал моим мыслям, что было страшно. Серая лохматая туча закрыла солнце. Сразу резко потемнело,

— Чего ты хочешь? — глухо повторила я.

— Я уже говорил — помочь тебе.

— Почему?

Вселенный тихо и мелодично рассмеялся.

— А ты, если увидишь, что кто-то слабее тебя попал в беду, разве ты не захочешь помочь? Особенно, если этот кто-то тебе искренне симпатичен? Прости, мне пора оставить этого человека. Да и твой друг будет скоро стрелять. Думаю, ты расстроишься, если пропустишь это. Но мы еще увидимся.

Он встал и протянул мне руку, помогая подняться с бревна.

— Когда увидимся? Когда ты попытаешься ранить моего друга? — я всегда наглею, когда чувствую себя не в своей тарелке.

— Ничего фатального. Просто выбью его из седла.

"Если сможешь", — фыркнул Шепот.

— И это началось из-за всего лишь одной души?

— Незримые войны идут из-за каждой души. Просто в нашем случае борьба приобрела слишком…гм-м…физическую форму. Приятно было поговорить с тобой. Увидимся еще.

Он проводил меня до трибун и растворился в толпе. Двухметровый парень в ослепительных белых доспехах. Растворился. М-да. Это какая-то магия прямо.

Я задумчиво смотрела, как Вэль легко всаживает стрелы в мишени, чувствуя некоторую раздвоенность. Кто прав? Как понять, что я поступаю — верно? Особенно, если разум и совесть говорят одно, а чувства — другое.

В итоге снежный эльф, которого теперь называли исключительно по его прозвищу "Снежный лис" — за разрез глаз на маске — попал в финал вместе еще с тремя участниками. Еще один парень тоже стрелял потрясающе, особенно учитывая, что у Вэля был в этот раз обычный лук. Но при этом альфар был настолько изящен в каждом движении, что к концу соревнований лучников какой-то ушлый торговец принялся торговать бумажными белыми масками. Я готова была поставить что угодно на то, что серебро за них шло в карман одного рыжего типа. Когда Вэль в конце повернулся к трибунам, белые маски пестрели повсеместно. Он застыл в изумлении, а потом с достоинством поклонился, что вызвало просто невероятную бурю на трибунах. Особенно у молодых женщин.

Я поймала его у выхода, и мы остались рядом со сценой. Вэль лучился радостью, счастьем и очаровательным смущением.

— Крис, я даже не представлял, что это…так. Когда все эти люди… Столько положительных эмоций, и такие сильные. Я… кажется, я сейчас начну петь во все горло, или у меня потекут слезы, недостойные мужчины и война.

— Тихо-тихо, — обняла я его за плечи, — это эмпатический шок. Закрываться же надо! Это же толпа, от нее так и прет всяким.

— Это — нормально?

— Дыши. Смотри, десять раз медленно, десять раз быстро. Сейчас пройдет.

— А ты? — на меня требовательно уставились ярко-голубые глаза. — Тебе понравилось?

— Не то слово, — призналась я, — на тебя всегда приятно смотреть, ты разве этого не понимаешь? Чего тебе на шею так женщины вешаются? Не задумывался?

Он улыбнулся счастливо.

— Мне очень мало кто из них нравится, — проговорил альфар, — хотя общение с ними… весьма приятно.

Тут уже рассмеялась я.

— Знаешь, у нас во льдах все иначе. Мы сдержаны и холодны, хотя и эмпаты. Зачем быть эмпатом, если стараешься ничего не чувствовать?

— Ты нашел, у кого спрашивать! По мне так без чувств и эмоций жизнь теряет всю свою прелесть.

Он поддался какому-то порыву и обнял меня. Странное ощущение, надо сказать. Обычно чувствуешь, как тепло тела начинает постепенно ощущаться через одежду, а тут все наоборот — постепенно проникает холод. Интересно, а какая у него вообще температура тела?

— Спасибо, что позволила пойти вместе с вами, — голубые льдистые глаза сверкали в прорезях маски.

И тут же отступил, будто чего-то засмущавшись.

— Внутренний голос? — полюбопытствовала я, тоже отпуская его из объятий.

— Да. Он… Смотри, начинается! Вот там!

Мы не стали выяснять, что же именно посоветовал ему аналог моего Лусуса на сей раз. Потому что следующие полчаса смотрели только на Дэвлина, все-таки вышедшего на пешие бои — команда на команду.

Я даже не столько обращала внимание на то, как он двигается, сколько на нескольких рыцарей с символами Всеединого. Когда кто-то из них оказывался рядом, у меня сердце проваливалось в пятки. Вэль время от времени аккуратно разжимал мои пальцы, до боли вцепившиеся в перила трибуны и просил успокоиться, но на сей раз обошлось. Дэвлин вышел в завтрашнюю игру пеших мечников — защита какого-то импровизированного форта. Быстрее бы это все закончилось уже.