Пестрая бабочка. Дилогия

'Здравствуй, Воробей, надеюсь, ты хорошо устроилась. Сегодня появился тот самый Морель. Разговора у нас не получилось. Видимо, он отстанет от тебя, но судя по всему эта (тщательно зачеркнутое слово), он злопамятен и не слишком разборчив в средствах. Я найду на него управу, но на всякий случай, будь осторожна. Надеюсь, баронет присматривает за тобой. Отец'.

Я показала письмо Дэвлину и, наконец, рассказала все о своих приключениях в столице. Мэтр выслушал, не удивился (я снова вспомнила про револьверную пулю, поднятую с мостовой), беспокойства не проявил и только полюбопытствовал — знает ли эту историю бургомистр. А удостоверившись, что знает, заметил, что через пару месяцев здесь будут несколько полков наемников, а до столицы — очень далеко. Ну и, в самом крайнем гипотетическом случае, штурмовать его Замок — тоже процесс немножко сложный. А отец мой — человек взрослый и рассудительный, дворянин не из последних, так что разберется. Быть поосторожнее, мне, конечно, не повредит, но это относится не к Морелю, а вообще ко всему образу моих действий.

Я обдумала сказанное, нашла логически непротиворечивым и разумным, и мы, наконец, собрались выдвигаться 'на ту сторону Плиты'.

Мэтр Купер осмотрел меня с ног до головы — зимняя форма наемника мне очень понравилась. Брюки из мягкой шерсти серо-стального цвета с усиливающими вставками на коленях, голенях и бедрах, кожаная серая же утепленная куртка с белым меховым капюшоном и меховой же опушкой по рукавам, удобные, хоть и тяжеловатые сапоги на толстой подошве. На перевязи с одной стороны был прикреплен купленный в столице арбалет, за плечами — сумка с кое-какими алхимическими принадлежностями и болтами для оружия. Короткий наемничий палаш Дэвлин велел не брать, не умею я им пользоваться, не взяли мы и никаких припасов в дорогу, кроме поясных фляг с водой. Видимо, внешний вид мой показался магу удовлетворительным, и он предложил выдвигаться.

У Дэвлина с собой оказалась удобная кожаная заплечная сумка чуть большего размера, чем моя, шпага и револьвер. В целом — с некоторым количеством неприятностей мы могли бы справиться.

Через полчаса мы были уже на той стороне. Холодный ветер снова ударил в лицо, заставив меня поежиться, а из глаз потекли слезы. Мы были высоко на склоне горы, где среди нагромождения серых камней кое-где просвечивали островки зелени с проблесками мелких цветов. В тени ложбин же виднелись нетающие куски серого льда. Сбоку журчал небольшой извилистый ручеек, стремился к обрыву и самоубийственно срывался с него. Видимо, ранней весной он больше напоминает водопад, а к концу лета окончательно пересыхает. Вниз от Плиты, в противоположную от ручейка сторону вилась уже виденная мной каменистая тропинка, огибая несколько особо массивных глыб, и внизу утыкалась в кромку хвойного леса. Дэвлин аккуратно начал спускаться, не забывая поглядывать вокруг. Я последовала за ним, спотыкаясь на каждом втором шагу и тихо поминая мертвяков себе под нос.

Есть два основных типа хвойных лесов: сосновый и еловый. Вот второй я как раз очень не люблю. Мало того, что он темный и в нем встречаются совершенно непроходимые чащобы. Ельник — любимое пристанище лесных темных тварей. Именно в таких лесах происходит больше всего загадочных исчезновений и прочих трагических историй. В Академии нам говорили, что причина в том, что еловые ветви очень плохо пропускают солнечный свет, и растут достаточно густо, чтобы появлялись островки земли никогда не знающие солнца. Так и появляется пресловутое 'нехорошее место'. А потом или грибник мимо пройдет, споткнется и помянет демонов, или волк зайца задерет, проливая живую кровь — вот тебе и потенциальное окошко на слои со всякой нечистью. Далеко не Инферно, конечно, но тоже неприятные существа могут вылезти. А кому-то одной такой встречи достаточно бывает. С другой стороны, такие же густые лиственные леса почему-то куда более гостеприимны.

Нам, однако же, повезло. Очень быстро мы оказались в светлом сосновом лесу, продолжая спускаться к подножию горы в заросшую долину. Ничего особенного про эту дорогу сказать не могу: кое-где мелькали горные птицы, жужжали насекомые, синело небо, солнце медленно переползало зенит. Камни попадались разные: и огромные серые валуны, поросшие яркими разноцветными лишайниками и совсем мелкие округлые осколки, означающие, что в начале весны тут вдоль тропы идет водяной поток. Живности практически не было видно, не считая пары ящериц, выползших погреться на летнем солнышке. Ящерки проводили нас неодобрительными взглядами, но и не подумали шевелиться. Похоже, что такое человек, они просто не знали. Постепенно тропа выровнялась: мы спустились в какую-то горную долину. Вот, спрашивается, и куда идем вообще? Здесь стало значительно теплее, по крайней мере, ветра тут не было. Теперь мы шли практически по мягкой хвойной подстилке бурого цвета. Только просвет между деревьями, да выбеленные временем деревянные столбики кое-где, указывали, что когда-то и тут была тропа.