Пестрая лента

Письмо это было написано на смертном одре: мой друг тяжело болел. К счастью, он выздоровел. Но с тех пор больше никогда не заходил в зал судебного заседания.

Тут, однако, я должен дать некоторые пояснения, касающиеся нашего с ним знакомства.

Было это ранней весной 1944 года. Мы стояли где-то под Белостоком на тихом участке фронта. Нейтральная полоса простиралась километра на два — два с половиной. Сразу же за нашими позициями тянулось болото, поросшее молодым лесом, дальше протекала речка, а уж там были немецкие окопы. Мы выставляли на опушке леса прямо в болоте боевое охранение, чтобы визит немецких разведчиков не оказался неожиданным.

Однажды ночью нас подняли по тревоге: на боевое охранение второй, кажется, роты напали немцы. Никакой схватки не произошло, однако прибежавшие солдаты уверяли, что своими глазами видели целый отряд:

— Идут, фонарями светят.

Нападение подтверждало и то, что вернулись только двое из трех.

Разведвзвод со всеми предосторожностями пробирался по болоту. Идти приходилось по колено в воде. Каждую минуту мы ждали встречи. Но в лесу все тихо. Может, немцы засаду устроили? Мы окружили место, которое покинули наши дозорные. Никого! Брошенное имущество: несколько автоматных дисков, шинели, кое-какие продукты. Все было на месте, кроме… третьего бойца и банки со свиной тушенкой. Куда они запропастились, никто понять не мог.

Вдруг сверху брякнул в болото какой-то предмет. Мы схватились за автоматы. Предметом оказалась банка из-под тушенки.

— Эй, не подстрелите! — донеслось с дерева, и вскоре мы окружили «пропавшего» солдата.

Стали расспрашивать, что и как. Оказывается, вот что случилось. Немцы у себя на передовой всю ночь бросают ракеты. Один наш охранник задремал, а потом внезапно проснулся. И ему почудилось, будто по кустам кто-то пробирается с фонариком — это падающая ракета создавала такое впечатление. Парень и поднял тревогу. Двое подхватили автоматы и кинулись бежать, а третий остался.

— Что же ты не остановил их? — спрашиваем «пропавшего».

— Так я оглядеться не успел, как они исчезли, — невозмутимо ответил тот. — Осмотрелся — вроде тихо. Ну и остался.

Когда мы возвращались, то шли вместе с тем солдатом. Я и спросил, не страшно ли одному в ночном лесу было, да еще после паники.