Пестрая лента

Изо всех литературных героев, которые не имеют прямого отношения к розыску, следствию и суду, мой друг, по-моему, признает только легендарного гасконца, и то добавляет, что из него, пожалуй, получился бы неплохой работник угрозыска.

Не знаю, как бы д’Артаньян ловил наших сегодняшних жуликов, но я думаю, что мой друг, сам того не подозревая, высказал очень правильную мысль. Благородство и чистота должны сочетаться у настоящего детектива с отточенным мастерством и пытливой мыслью, самоотверженность с хладнокровием.

Когда мой друг приехал из Калинина, он с порога воскликнул:

— Есть мушкетеры, есть мушкетеры, есть мушкетеры, есть!

Я осторожно потрогал его голову — нет, температура, кажется, была нормальной.

— Ах, скептик, скептик! — вздохнул мой друг. — Ты не представляешь, с каким человеком я познакомился. Недаром великий Эйнштейн оставил рассуждение о сходстве процесса научного исследования с раскрытием преступлений.

— Ты уже и Эйнштейна зачислил по своему ведомству?

— Не смейся. Мой герой — уникум.

— Каждый человек в чем-то неповторим, — философски заметил я.

— Да, конечно, но этот исключительный. То есть, вообще-то самый обычный. И все же такой один на всю страну.

— Любопытно, если это не аллегория.

— Никакая не аллегория — чистая анкета. Тебе надо обязательно с ним познакомиться.

Я хоть и скептически отношусь к криминалистическим изысканиям моего друга, но его советы познакомиться с делом или с работником милиции выслушиваю всегда серьезно. У него таки выработалось ну прямо чутье на интересные истории.

Порфирий между тем продолжал:

— Например, подкованная блоха удивительна сама по себе — на качество исполнения никто уже не смотрит. Поражает уникальность.

— Стоп, стоп, — прервал я моего друга, — при чем тут блоха?

— Вы же знаете, что я все время мечтаю об исключительном герое. И чтобы дело такое, как у Конан Дойля или, на худой конец, у Агаты Кристи. И я нашел. В Калинине. В областной прокуратуре. Правда, с самим следователем я не мог познакомиться. А вам очень советую. Очень…

Когда мой друг упоминает литературных героев, а он очень любит это делать, у меня возникает мысль: большинство дел, составляющих славу детективной литературы, суд вернул бы на доследование из-за отсутствия веских доказательств. Но сейчас он назвал фамилию следователя, которую я слышал неоднократно и с которым давно хотел познакомиться.

Мы и познакомились. И я должен был бы разочаровать моего друга.