Пестрые человечки

Но, повинуясь шестому чувству, Мариша свои комментарии относительно Симона держала при себе. И лишь кивала в ответ на стенания мамочки угодившего в больницу стриптизера. В результате Анна Григорьевна, так звали мамашу Симона, начала испытывать к Марише нечто вроде дружбы. Во всяком случае, ей захотелось выплакаться не просто так, а кому-то в жилетку. Тут и пригодилась Мариша. Надо ли говорить, что Анна Григорьевна благополучно приняла Маришу за сотрудницу правоохранительных органов. Мариша ее не разубеждала. Благо настоящие сотрудники где-то задерживались.

— И все эта женщина! — с неожиданной злобой заявила мать Симона.

Мариша насторожилась.

— Какая женщина? — спросила она.

— Развратница, которая очаровала моего невинного мальчика! — рявкнула Анна Григорьевна. — Лена ее зовут. Из Павловска. Искусствовед. Только никакой она не искусствовед, а настоящая проститутка. Мне про нее все известно. У нее любовник есть. Не чета моему мальчику. Матерый волк. Так вот, я уверена, что это он и пытался убить Симона.

— Соперник? — заинтересовалась Мариша. — У вашего сына был соперник? Вы его видели? Знаете, как зовут?

— Не знаю! — прорыдала Анна Григорьевна. — Ничего про него не знаю. Только имя! Павел.

— Павел, — повторила Мариша. — А как вам удалось узнать его имя?

— Сережа мне и сказал, — утерши слезы, ответила Анна Григорьевна. — Поймите вы материнское сердце. Я ночей спать не могла, когда мой мальчик был неизвестно где. Я просто места себе не находила. У меня давление из-за этого постоянно скакало. Если хотите знать, с тех пор как у Сережи появилась эта женщина, у меня три раза был гипертонический криз.

Мариша покосилась на Анну Григорьевну и про себя решила, что та просто истеричка. И все ее болезни исключительно от нервов. Ну, скажите, какая беда, что у взрослого сына появилась еще более взрослая любовница? Которая его к тому же еще и содержит, как доподлинно знала Мариша. И чего мамочке беситься?

— Материнское сердце — вещун! — снова заплакала Анна Григорьевна. — Знала я, что эта стерва доведет Сереженьку до беды.

«Не сердце у тебя вещун! — мрачно подумала про себя Мариша. — Просто смириться с тем, что сын нашел себе другую женщину, а не сидит как пришитый возле твоей юбки, не можешь!»

Но вслух Мариша ничего не сказала, в душе где-то понимая Анну Григорьевну. Нелегко на старости лет почувствовать, что единственным сыночком — светом в окошке — все больше и больше завладевает какая-то совершенно посторонняя женщина.

— Так и что там с этим любовником любовницы вашего сына? — спросила Мариша.

Анну Григорьевну от этого выражения передернуло, и она уже явно собралась заявить, что ее Сережа — чистый мальчик, девственник и никаких любовниц у него быть не может, но вовремя остановилась. Все-таки, и тут Мариша отдала должное Анне Григорьевне, остатки здравого смысла у нее сохранились. Так что она тяжело вздохнула и сказала:

— Сережа совсем перестал меня слушаться.

— Так, а что там с этим Павлом? — попыталась уточнить Мариша.

— Он был постоянным любовником Лены, — нехотя произнесла Анна Григорьевна. — Лена — это любовница Сережи. Я вам уже говорила.

— Но почему вы считаете, что на вашего сына напал именно Павел? — спросила Мариша.

— А кому же еще? — искренне удивилась Анна Григорьевна. — Деньги остались при Сереже. Мне из больницы звонили. Так и сказали, что состояние у вашего сына тяжелое. И чтобы я за деньгами и прочими ценностями заехала. А то у них камеры хранения нет, отвечать не могут, если что-то пропадет.

— Заботу, значит, проявили, — пробормотала Мариша.

— Да при чем тут забота! — фыркнула Анна Григорьевна. — Стали бы они к постороннему человеку заботу проявлять. Просто Сережина крестная в той больнице работает. Случайно узнала, что крестник к ним поступил, вот и позвонила мне. Только я ехать не могу. Да ничего, небось крестная сохранит денежки и мне передаст.

— Значит, деньги остались при вашем сыне, — сказала Мариша.

— Вот я о чем вам и талдычу! — воскликнула Анна Григорьевна. — Да бог с ними, с деньгами. Но ведь вся суть в том, что если Сережу не ограбили, тогда выходит, кто-то отомстить ему хотел. А кто? Врагов у Сережи не было. Только этот Павел! Соперник Сережин. Мой сын говорил, что этот Павел — он Лену очень любит. А у нее и раньше, до Сережи, любовники случались. Так только все они куда-то исчезали. Когда Сережа мне это рассказал, у меня прямо сердце так к горлу и ткнулось. Все, думаю, не иначе как кто-то этих любовников устранял. А кто? Только ревнивый соперник. Павел, стало быть! Вот теперь и Сережина очередь настала.