Пестрые истории

Последним его королевским делом было то, что все доходы от своего королевства он оставил тем своим кредиторам, которых не сумел удовлетворить полностью.

Леди Эстер Стенхоуп, королева Пальмирская

Эстер Люси Стенхоуп родилась 12 марта 1776 года. После смерти матери отец, лорд Чарльз Стенхуоп, женился во второй раз. Воспитанием Эстер мачеха не слишком-то интересовалась, и строптивый, властный характер девушки превратился в упрямый и даже тиранский. Атмосфера родного дома ей стала невыносима, и она перебралась к брату [74], Уильяму Питту, который, как известно, уже в свои двадцать четыре годастал премьер-министром Англии.

Известный политик и надменной интеллигентности девица превосходно ладили меж собой. Эстер стала не только вести хозяйство брата, но и превратилась в его секретаря. Ей едва минуло двадцать лет, как перед ней открылись все секреты внутренней и внешней политики империи. Она вникала в тайные интересы, лежавшие за партийными схватками, умела видеть внутренние пружины интриг и так уверенно чувствовала себя на скользкой почве политики, как иная девушка-аристократка на паркете бальных зал.

Она грелась в лучах политики, да и сама могла бы стать политической звездой, потому что ее брат абсолютно доверял ей и даже позволял леди Эстер разрешать небольшие дела своей белокурой головкой самостоятельно. Он только посмеивался и подписывал документы.

Давайте же приглядимся к белокурой головке повнимательнее. Ее обожатели писали, что она обладала королевскойвнешностью. Но эта песенка стара и не очень-то наглядна, потому что история знает низеньких и толстеньких королев тоже. Леди Эстер была росту шесть локтей,то есть 192 сантиметра. Плечи, руки и прочее гармонично соответствовали ее росту валькирии. О коже ее писали, что нитку светлого жемчуга, охватывавшего ее шею, едва можно было отличить от на удивление белой кожи.Ярко-алые губы открывали два ряда безупречно белых зубов, а из глаз «сверкали серо-голубые лучи».

Писали о ней также, что ума у нее было больше, чем у иного мужчины, только и этим мало что сказано.

Питт однажды под руку с сестрой предстал пред очи короля в Виндзорском дворце. Георг III был в шутливом настроении и так напугал его:

— Питт, я имею намерение назначить другого премьер-министра на ваше место.

Могущественный премьерпроглотил шутку, но послушно поклонился:

— Как будет угодно Вашему Величеству.

— Видите ли, — продолжал король, — я нашел более достойную персону на ваше место.

Питт сделал удивленное лицо:

— Смею спросить, кто же это?

— Да вот же она, — рассмеялся король и указал на леди Эстер. — Во всей Англии я не знаю равного ей политика. Говорю вам, Питт, гордитесь не своим постом первого министра, потому что министры приходят и уходят, гордитесь сестрой, единственной в своем роде. Эта дама соединяет в себе все то, что делает в отдельности мужчину и женщину великими.

Впрочем, Питт скончался молодым, в возрасте 47 лет.

И правая рука всемогущего министра в одночасье превратилась в простую барышню-графиню, каковые сотнями роились в лондонских салонах. Леди Эстер, натура властная, гордая и надменная, не могла перенести, что она уже отнюдь не первая леди Англии. Она оставила Лондон и целый год скиталась на Востоке; эта поездка определила ее судьбу: она решила обрести на Востоке новую родину, где она сможет вновь воссиять на фоне серой толпы.

Английское правительство, принимая во внимание ее прежние заслуги подле старшего брата, назначило ей годовую ренту 1 200 фунтов.В турецких пиастрах это были очень большие деньги. Кроме того, она продала свои имения, таким образом ей с лихвой хватало на царственную роскошь, которой ей удалось ослепить свою новую родину — Сирию.

В блеске восточного убора, в тюрбане, увешанная драгоценностями, она отправилась верхом на лошади по городам и весям. Восемнадцать всадников скакали за ней следом, за ними тащились двадцать груженных багажом мулов, конюхи, погонщики, целая армия слуг завершала этот пестрый караван. Народ с восторгом глядел-таращился на это великолепное зрелище, а когда пошла молва, какими щедрыми подарками осыпала эта чужестранка вождей друзских и арабских племен, — они свято уверовали, что эта белая княгиня привезла с собой сокровища «Тысячи и одной ночи» и прольет золотой дождь на сирийскую пустыню.

Знала ли она тогда, чего, собственно, хочет?

Говорят, что она посетила прекрасную даже в руинах Пальмиру, и ей представился образ древней амазонки, царицы Пальмиры Зенобии,основавшей свою империю в Сирии, провозгласившей себя царицей и посмевшей распространить власть свою над римскими провинциями на Востоке. Ей пришлось выступить против римских завоевателей, она храбро сражалась с ними и только тогда сдалась, когда на ее город обрушились превосходящие силы легионов Аврелиана.

Должно быть, в ее голове вертелось: если уж Зенобию считали второй Семирамидой, так почему бы ей не стать второй Зенобией?

Политическая ситуация к тому располагала.