Пестрые истории

Императорский двор взвыл от такой новости, но влюбленному племяннику удалось склонить дядю на свою сторону. Юстин начинал свой путь простым крестьянским парнем. Попал в телохранители, быстро поднимался вверх по карьерной лестнице, стал начальником личной охраны императора, потом ловким маневром добыл императорский трон. Грамоты он не знал, но, поскольку ему приходилось собственноручно ставить свою подпись, нашел остроумный способ. На деревянной дощечке вырезали его инициалы, и ему оставалось только обводить пером оттиск, так что получалась собственноручная подпись. Таким образом, становится ясно, что он не слишком разбирался в тонкостях придворного этикета, и его не очень волновало, кого там племянник приглядел себе в жены.

На Пасху 527 года, — к этому времени Юстиниан уже стал соправителем, — брак был заключен. После того как двор преклонился перед императрицей, ее представили народу, в цирке, в императорской ложе. Конечно, среди почтительно склонившейся публики были и такие, которым были еще памятны маленькие уточки и ночные оргии, но кто посмел бы вспоминать об этом вслух? Вечное молчание ждало бы того в сырых подземных казематах императорского дворца.

Вскоре за тем Юстин умирает. Юстиниана коронуют императором, Феодору — императрицей. Начинала с пояса Венеры, закончила с диадемой на челе.

Юстиниан в официальных документах обычно титулует ее так: Reverendissima Justiniani Deo data conjux. Достойнейшая, Богом дарованная Юстиниану жена!

Соответственно этому и держала себя Феодора. Императрица давала аудиенции важнейшим лицам государства и членам сената, но эти церемониалы только номинально были аудиенциями. В знак особого почитания этого божественного подарка всем перед ней надлежало пройти молча. И если бы только пройти! Всем им, независимо от важности сана или военного чина, надлежало преклонить перед ней колена и поцеловать носок ее туфли.

Это унижение некогда бывшая уличная девка измыслила для знатнейших вельмож империи. Так она мстила миру, которому была обязана всеми унижениями, через которые ей пришлось пройти в бытность гетерой. Да, она была гетерой, но не бурная кровь гнала ее из одного капища греха в другой. Она сжилась с миром византийской уголовщины. Как бы ни старалась «Тайная история» наложить побольше родимых пятен и веснушек на ее лицо, Феодора ничего не делала сверх того, что требовала фантазия платившего деньги клиента.

Бывшая гетера оказалась доброй женой и настоящей императрицей. Юстиниан большую долю своего разума занимал у нее. Сколько раз он принимал решения по новым назначениям, важным государственным делам, даже по вопросам религиозных догм именно с подсказки Феодоры.

Но идем дальше. Самым поразительным в истории Византии был эпизод, когда мужской разум и отвага отказали, а императорский трон самой могущественной в тогдашней Европе державы спасла женщина, бывшая проститутка.

В Константинополе разразилось восстание против императора. Между зелеными (прасипами) и синими (венетами) началась вражда, ею воспользовалась партия тайных претендентов на престол, вмешалось духовенство, расколовшееся но вопросам церковных догм; результатом взаимного науськивания явилось то, что все они, объединившись, выступили против Юстиниана.

Эти синие и зеленые требуют объяснения. Речь идет о соревнованиях колесниц, проводившихся в цирке, а эти два цвета — цвета одежды возниц. Они были звездами цирка, что-то вроде нынешних тореадоров на бое быков либо футбольных форвардов.

Сегодня публика на футболе, в торжественной тишине следящая за игрой, и представить себе не может, какой вопль диких страстей на состязаниях колесниц сотрясал стены цирка. Короче говоря, весь город разделился на две партии — синих и зеленых. Эти партии продолжали борьбу и вне стен цирка.

Возницы объединялись в два цеха: корпорации синих и зеленых. Каждая имела своих сторонников: богатые осыпали деньгами симпатичный им цех, а обладатели тощих кошельков служили своему цеху тем, что после состязаний нападали на соперников, резали их ножами, избивали палками до сине-зеленого цвета. Отлученные же от цирка женщины, вместо того чтобы постараться утихомирить страсти, сами распалялись до того, что вцеплялись друг другу в волосы.

В общем накале страстей никто не мог оставаться нейтральным. Даже императору приходилось выбирать свой цвет. Юстиниан с супругой держались синего. Из этого следовало, что официальная поддержка повсеместно оказывалась партии синих: они получали должности пожирнее и послаще, из них набирались судебная коллегия, полиция и личная охрана, городская и имперская администрация. Синие могли даже рассчитывать на то, что при судебном разбирательстве судьи закроют глаза на их темные делишки. В расчете на это однажды после победы зеленых они так бурно выразили свое неудовольствие, что на поле битвы спортивных страстей осталось двадцать шесть трупов зеленых.