Пестрые сказки

Но Гофман как поэт ~ во всех его картинах. — В это же время Н. Полевой высказал аналогичные соображения в связи с «Пестрыми сказками» и в письме к В. К. Карлгофу: «Это сбор мельчайших претензий на остроумие, философию, оригинальность. Чудаки! Не смеют не сделать в условный день визита и пишут a la Hoffmann! Надобно быть поэтом, сойти с ума и быть гением, трепетать самому того, что пишешь, растерзать свою душу и напиваться допьяна вином, в которое каплет кровь из души, — тогда будешь Гофманом!» (Полевой Н. А.Избранные произведения и письма. Л., 1986. С. 514). Ср. с позднейшей записью Одоевского о фантастической сказке: «Фантастическая сказка есть произведение в похмелье. Море по колено; язык развязывается, все чувства, хранившиеся на дне души: старые и новые, зрелые и недозрелые — бьют пеною наружу. Можно человека угадать по одной фантастической сказке» (Психологические заметки // Одоевский В. Ф. Русские ночи. Л., 1975. С. 220–221).

Предоставьте таким простолюдинам ~ природою и человечеством. — Это еще один выпад Полевого против «аристократизма» Одоевского. Перечисленные им «простолюдины», достигшие высот Парнаса и мировой общепризнанной славы, — действительно выходцы из низов: Гофман — из бюргерской чиновничьей семьи; Жан Жак — имеется в виду великий французский просветитель Жан Жак Руссо — был сыном часовщика и начал самостоятельную жизнь лакеем и гувернером; Жан Поль — отпрыск скромного школьного учителя, Жюль Жанен — провинциального мелкого адвоката суда первой инстанции.

<Письмо Э.В. Бинеманна В.Ф. Одоевскому>^*

Публикуется впервые по автографу: ОР РНБ, ф. 539, оп. 2, № 258, л. 5–6, б/д.

Бинеманн Эдуард Вильгельм (Василий Федорович) (1795–1842) — живописец. Учился в Дрезденской академии (с 1816 г.). В 1817 г. выставлял свои миниатюрные портреты в Риме и Флоренции. Член Римской Академии художеств. Позже жил в России, был связан с Петербургской Академией художеств (в 1832 г. получил здесь звание «назначенного»). Бинеманну, в частности, принадлежат портреты С. И. Ивановой, Е. М. Завадовской — знакомых Лермонтова и др. Портрет Одоевского его работы, о котором идет речь в письме, неизвестен.

В.Г. Белинский. Из статьи «Сочинения князя В.Ф. Одоевского»^*

Впервые опубл.: Отечественные записки. 1844. Т. 36. № 10. Отд. V. С. 37–54. Без подписи. Печатается по изд.: Белинский В. Г.Поли. собр. соч. М., 1955. Т. 8. С. 314–315; 319–320.

К творчеству Одоевского Белинский обращался неоднократно, оценивая его в целом достаточно высоко (см. Поли, собр соч. Т. 1. С. 97, 275–276; Т. 3. С. 188; Т. 4. С. 344 и др.). К середине 1830 гг. критик склонен был видеть в Одоевском «поэта мира идеального, а не действительного», однако с известными оговорками, обусловленными художественной разностронностью писателя и, в частности, касавшимися фигуры Безгласного: «…есть несколько фактов, которые не позволяют так решительно ограничить поприще его художественной деятельности. Есть в нашей литературе какой-то г. Безгласный и какой-то дедушка Ириней, люди совсем не идеальные, люди слишком глубоко проникнувшие в жизнь действительную и верно воспроизводящие ее в своих поэтических очерках: вы верно не забыли курьезной истории о том, как у почтенного городничего города Ржева завелась в голове жаба и как уездный лекарь хотел ее вырезать, и не менее курьезной истории под названием „Княжна Мими“ — этих двух верных картин нашего разнокалиберного общества? Знаете ли что? Мне кажется, будто эти люди пишут под влиянием кн. Одоевского, даже чуть ли не под его диктовку: так много у них общего с ним и в манере, и в колорите, и во многом…» (О русской повести и повестях г. Гоголя // Поли. собр. соч. М., 1953. Т. 1. С. 276). Позднее, по мере того как все отчетливее обозначались различия в общественно-политических и эстетических взглядах Одоевского и Белинского, отношение критика к творчеству писателя становится более сложным. Это нашло свое отражение и в статье о «Сочинениях» Одоевского, из которой и взяты фрагменты, посвященные «Пестрым сказкам» (подробнее см.: Михайловская Н. М.В. Ф. Одоевский в оценке В. Г. Белинского // Вопросы истории и теории литературы. Челябинск, 1966. Вып. 2. С. 157–164; Conuuell Neil.Belinsky and V. F. Odoevsky // The Slavonic and East European Review. 1984. 62. N 1. P. 6–24).

…как, например, «История о петухе, кошке и лягушке»… — Характерная ошибка Белинского, включившего этот самостоятельный рассказ в состав «Пестрых сказок» — по естественной ассоциации с несомненно близкими по манере двумя «юмористическими очерками» этого цикла. См. также с. 160–161 наст. изд.

В.Ф. Одоевский. Из «Текущей хроники и особых происшествий»^*