Читаем Пьесы полностью

До сих пор в Ирину влюблен. Только таких женщины не любят. Даже дома своего не имеет… Вот и пьет поэтому. Ну, а больше претендентов нет.

Д м и т р и й. А я, например?

Ж е н я. Этого не может быть.

Д м и т р и й. Почему?

Ж е н я. Зачем вам такая? Вы ведь с ней стесняться друзей будете. Из провинции девушка.

Д м и т р и й. А вы не стесняетесь?

Ж е н я. Кого стесняться? И потом, любит она меня очень. Просто необычно любит.

Д м и т р и й. Зачем же вы с Ириной в Серпухов переехать хотите?

Ж е н я. Как — зачем? Город все-таки порядочный… И к Москве ближе…

Д м и т р и й. А как же этот сад? Этот дом?

Ж е н я. Ну, это мы все бросать не собираемся.

Д м и т р и й. Приданое приличное. Правда, Женя?

Ж е н я. Вы шутите все время.

Д м и т р и й. Это у меня от бессонницы. Пойду заснуть попробую.

Ж е н я. Желаю успеха.

Д м и т р и й. А вы?

Ж е н я. А я тут похожу. Я ведь насчет бессонницы так сказал. Я тут каждую ночь брожу. Обычная вещь — любовь… Спокойной ночи, Дмитрий Алексеевич.

Д м и т р и й. Вы меня просто Дмитрием зовите. Спокойной ночи. (Уходит.)


Женя некоторое время один. Потом уходит в сторону.

Наступает утро следующего дня. Дмитрий и Ирина идут по городу.


Д м и т р и й. На этой улице прошло мое детство… Базарная улица.

И р и н а. А теперь называется Колхозная.

Д м и т р и й. Название переменили, а что от этого изменилось?

И р и н а. А как же — вот продмаг построили.

Д м и т р и й. Что на этом месте было?

И р и н а. Что было?.. Здрасте… Соседка на базар пошла. На нас оглядывается.

Д м и т р и й. Ирина, а вы были в Москве?

И р и н а. Нет.

Д м и т р и й. Почему? Ведь это не так далеко.

И р и н а. Мы все собираемся съездить с Женей.

Д м и т р и й. Кстати, а где ваш Женя?

И р и н а. Он в Линево поехал, спартакиаду в пионерлагере проводить.

Д м и т р и й. Как без жениха, не скучаете?

И р и н а. Здрасте… Соседка на базар пошла.

Д м и т р и й. Лицо знакомое.

И р и н а. Алферова.

Д м и т р и й. Да, да, Алферова. Я ее совсем молодой помню… А может, я тоже уже старый?

И р и н а. Вы?


Смотрят друг на друга.


Не знаю.

Д м и т р и й. «Я не знаю, где встретиться нам придется с тобой…»

И р и н а. Что это за песня?

Д м и т р и й. На Севере поют… «Глобус крутится, вертится, словно шар голубой…» Те же дома, те же лица. Вроде никто здесь не умирал, никто никуда не уезжал. Как будто из всего города уехал только один я. Все то же самое…

И р и н а. И я?

Д м и т р и й. Вы? (Смотрит на Ирину.) Я помню, как эта Алферова замуж выходила. Ее жених первый с войны пришел… Приеду я так опять лет через двенадцать — пятнадцать…

И р и н а. Встретите меня, идущую на базар, и скажете: «Я знал ее совсем молодой…» (Пауза.) Жарко… До вас все время дожди шли…

Д м и т р и й. Везет мне.

И р и н а. А вон студенты идут… Практику здесь проходят.

Д м и т р и й. Где?

И р и н а. За городом. Нашли что-то и строят. А вечером к нам на танцы приходят.

Д м и т р и й. А что нашли?

И р и н а. Не знаю.

Д м и т р и й. Сейчас будет мой дом…

И р и н а. Где?

Д м и т р и й. Вот здесь, за этим углом.

И р и н а. За этим углом?

Д м и т р и й. Да.

И р и н а. Смотрите.

Д м и т р и й. А что это такое? Какое большое здание…

И р и н а. Наша больница. Недавно построили.

Д м и т р и й. Значит, снесли нашу халупу.

И р и н а. Жалко?

Д м и т р и й. Чего жалеть? (Закуривает, отходит в сторону. Говорит в зал.) А тогда мне было действительно жалко, что нет этого старого дома, где мы с теткой снимали комнату. (Ирине.) Ирина, а в этой больнице должен работать мой друг. Вы знаете доктора Уралова?


Появляется  М е д с е с т р а.


М е д с е с т р а. Нашего главврача? А кто его не знает?

Д м и т р и й. Его можно видеть?

М е д с е с т р а. Что у вас?

Д м и т р и й. У меня ничего.

М е д с е с т р а (Ирине). Значит, у вас?

Д м и т р и й. Тоже нет.

М е д с е с т р а. Прием с шести до восьми. Ариведерчи, Рома…

Д м и т р и й. Минуточку, синьора.

М е д с е с т р а. Занята я, занята.

Д м и т р и й. Как же мне все-таки найти вашего хирурга?

М е д с е с т р а. Разве его найти? Может, он на стройке. А может, и в райком подался. Я его так и зову — «летучий голландец», значит по-русски — «летун»…

Д м и т р и й. А что это за стройка?

М е д с е с т р а. Большая стройка, а что строят, непонятно. Я в этом деле мало разбираюсь. Это вот Алексей Иванович кумекает. А вы по какому делу? Как передать?

Д м и т р и й. Скажите, что приходил Дмитрий Крымов… Он знает…

М е д с е с т р а. Дмитрий Крымов. Дайте-ка лучше запишу. К нему столько приходят! А больница вам наша нравится? Помещение, помещение хотя бы?

Д м и т р и й. А что? Новое, хорошее помещение.

М е д с е с т р а. А кто, кто создатель?

Д м и т р и й (улыбается). Народ, народ. Трудящиеся города и деревни.

М е д с е с т р а. Фиг-то! Алексей Иванович! Алексей Иванович — вот кто создатель.

И р и н а. Что же, он сам взял и построил?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия