Пьесы

П а в е л (включив транзистор, поднес к уху, весело). Братия! Смотрите. Вот откуда Александр черпает крамолу. Карманный подстрекатель. (Разглядывает книги.) А чтиво-то у него какое, господи. Взгляните, братия: Луначарский, богоотступник Осипов. (Показывает книги.)

М и х а и л. Ты лучше скажи, зачем он их таскает с собой?

П а в е л. Наверное, его завербовали атеисты. Штирлиц среди божьих избранников.

М и х а и л. Разгадать бы, кому он служит: атеистам или отцу ректору?

П а в е л. А отцу ректору с какой руки?

М и х а и л. С той, которая проверяет нашу веру. Не тоскует ли кто по комсомольской романтике?

П а в е л. Так он же и отца ректора своими крамольными вопросами донимает.

И е р е м и я. Вам все хахоньки! Александр с умыслом глумится над нашей верой. Особенно над Иоанном.

П а в е л. Доложи ректору. Вознаградит.

И е р е м и я. У нас староста есть.

М и х а и л. А старосте, кажется, его вопросы нравятся.

П а в е л (слушая транзистор). Ну и дела! Космонавты снова вторглись во владения Всевышнего.

М и х а и л (потрясая Библией). Сия программа, как утверждает ректор, была предусмотрена еще Христом. (Цитирует.) И опутает землю железная паутина, и птицы с железными клювами будут кружить над ней…

И е р е м и я (перекрестившись, строго). Перестаньте богохульствовать! Цитируешь пророческие слова, а память у тебя худая.

П а в е л. А если и взаправду человек вознесется на седьмое небо? Приземлится в райских кущах…

И е р е м и я (зло). Гляди, как бы его в геенну огненную не занесло! Там спросится и за космос, и за бомбы… Входит Александр, замечает свой транзистор, книги.

А л е к с а н д р (подходит к кафедре, подражая кому-то из преподавателей, старческим голосом). Басурмане! Сыны во грехе зачатые и в муках рожденные! Вот ты (указывает на Михаила), отпрыск матери-блудодейки! Вынь руки из карманов! Урок небось не выучил. Богу с утра не помолился. А руки куда не след успел засунуть.

Семинаристы дружно хохочут. Александр, довольный успехом, снисходительно улыбается, вырывает у Павла транзистор, усаживается за стел, раскрывает книгу.

И е р е м и я. Опять богохульствующие книжки почитываешь?

А л е к с а н д р. Угадал, отче. Ибо рассказ, коим я утоляю вечную жажду познания, называется «Ведьма». Труд известного богохульника Оноре де Бальзака.

М и х а и л. Ведьма кого-нибудь совратила?

А л е к с а н д р. Великое множеству рабов божьих. И даже одного святейшего отца. (Листает книгу.) Вот послушайте его покаяние.

Входит  Н и к о н.

Н и к о н. Сакердон Васильевич вызван к отцу ректору.

А л е к с а н д р (Никону). Ты не знаешь, чего наши наставники так всполошились?

Н и к о н. Не знаю. (Многозначительно смотрит на Александра.)

М и х а и л (Александру). Читай.

А л е к с а н д р (ломаясь). Если староста в кондуит мое прегрешение не занесет, то я, пожалуй, возьму грех на душу.

И е р е м и я. Бог тебе не простит, Александр.

А л е к с а н д р. А я ублажу его покаянием. В святом писании сказано: «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии…»

П а в е л. Будь ласков, Никуша. Разреши Александру взять грех на душу.

Н и к о н (махнув рукой). Ладно, греши. Может, это будет твое последнее прегрешение.

А л е к с а н д р. Последнее? А почему, собственно, последнее?

Н и к о н. Сны твои начинают сбываться. Недавно тебе снился Никодим Кроха. Снился?

А л е к с а н д р. Ну?

Н и к о н. Будто он явился в семинарию, чтобы отомстить отцу Якову за погубленный талант.

П а в е л. Это тот, у которого голос был лучше, чем у нашего Иоанна?

Н и к о н. Был, да весь вышел. Вот он и явился по чьей-то подсказке спасать Иоанна.

А л е к с а н д р (радостно). Как, Никодим, уже в семинарии?

Н и к о н. Я его не видел. Но тот, кто позвал его сюда, уйдет из семинарии вместе о богоотступником.

И е р е м и я (Александру). Допрыгался?

М и х а и л. А еще Александру снилось, будто одна из прихожанок соблазнила нашего голосистого Иоанна…

Н и к о н (перебивая, Александру). Где Иоанн?!

А л е к с а н д р. Наверное, у него рандеву с ведьмой.

Н и к о н. Опять какую-нибудь шуточку придумал?

А л е к с а н д р. Чего ты ко мне привязался?

Н и к о н. Кто подстрекает Иоанна петь псалмы на мотив мирских частушек?

А л е к с а н д р. Талант!

Н и к о н. Тогда объясни, зачем ты передал магнитофонную пленку с «талантливым» богохульством отцу Якову?

А л е к с а н д р. Я?! (Подходит к Павлу.) Твоя работа?

П а в е л (пятясь). Ты что? Вот тебе крест. (Крестится.)