Читаем Пьесы полностью

Никомед

Все тихо, государь. Едва я появился,Бунтующий народ тотчас угомонился.

Прусий

Как? Осквернить дворец присутствием своим?Мятежник!

Никомед

Никогда я не был таковым.Пришел я не затем, — чтоб дерзко перед вамиБряцать разбитыми железными цепями;Как добрый подданный пришел, чтоб наконецСо мной спокойствие вернулось во дворец.И Рим не думаю винить я в преступленье:Он верен правилам искусства управленья,Как и не думаю посла его винитьЗа то, что власть хотел меж нами разделить;Но только пусть они оставят принужденье.Верните мне любовь — вернут вам уваженье.Простите свой народ за тот излишний пыл,Что из сочувствия ко мне он проявил.Простите, если был он власти непокорен:Конечный результат тех действий благотворен.Не гневайтесь и вы, царица, на народ,И ваша доброта на пользу вам пойдет.Я знаю, что к вражде со мною вас толкало:Вы любящая мать и возвести АтталаНа трон хотите... Что ж! Позвольте мне, чтоб онМоим старанием был возведен на трон.Есть место в Азии для подвигов, и вскореДобуду царство я для брата в ратном споре;Лишь укажите — где, отдайте лишь приказ —И я короною смогу утешить вас.

Арсиноя

Принц! Может ли еще быть большею победа?И жизнь моя и честь в руках у Никомеда,А победителю все мало: хочет онИ сердцу моему свой диктовать закон.Мне сердце защитить от вас не удается,И ныне радостно оно вам в плен сдается.Три царства покорив, вы победитель вновь,Отдайте ж мне взамен сыновнюю любовь!

Прусий

Все ныне предстает и мне в ином обличье:Да! Столь великий сын и есть мое величье.Но, принц, откройте нам, кого должны сейчасМы все благодарить за то, что вы средь нас?

Никомед

Он скрыл свое лицо, когда возник нежданно,Но попросил в залог кольцо, что постоянноПри мне, и обещал прийти сюда опять.

Аттал

Вам не угодно ли кольцо обратно взять?

Никомед

О, вижу я теперь, что в ваших жилах тожеКровь царская течет, что мы друг с другом схожи;Что не тщеславный раб сената предо мной,А брат мой истинный, освободитель мой!Цепь разорвав мою, вы также разорвалиТе цепи, что и вас и всех обременяли.Но почему, таясь, все царство вы спасли?

Аттал

Чтоб доблесть высшую вы проявить смог ли; —Чтоб видеть, как ее невидимая силаС несправедливостью одна в борьбу вступила;И чтобы наконец, спасая иль губя,Отдать отмщенью дань за вас иль за себя.Царица, я молю...

Арсиноя

Довольно! Вот решенье,Что, план мой погубив, мне принесло спасенье.

(Никомеду.)

Я рада, что мой сын, не кто-нибудь иной,Прервал теченье зла, задуманного мной.

Никомед (Фламинию)

Счастливым почитать я всякого посмею,Коль одарил его Рим дружбою своею;Но нам не по душе, когда вы вместе с нейНесете свой закон, связующий царей.Без рабского ярма хотим мы дружбы вашей,[107]В противном случае вражда милей и краше.

Фламиний (Никомеду)

Сенату есть о чем подумать,[108] но сейчасОт имени его могу заверить вас,Что если дружбы нет, то есть расположенье,Готовность проявить свое к вам уваженье,И что он славного врага приобретет,Коль друга верного в вас все же не найдет.

Прусий

А мы, кому судьба дарует утешенье,Здесь приготовим все для жертвоприношеньяИ, обратясь к богам, заступникам своим,Попросим их о том, чтоб стал нам другом Рим.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее