Пьесы

Тихо входят  Н е с т о р  и  А с я.

Теперь жизнь пойдет у нас тихая, совсем спокойная. Даже полиция обещала содействие.

Пауза. Входит  И в и н, садится к столу.

Надо решить со сроками, Нестор.

Н е с т о р. Сейчас. (Пауза.) Вот ты давеча говорила… (Подумав.) Правильно, Шура, договаривайся с Рогацким! Так будет лучше всего! А дней через пять — в первый пробный рейс!

Картина третья

В море

Ночь. Мгла. Каспийское море. Ревут волны. Сверху, с мачты возникает свет. На мачте болтается фонарь. Скрипят снасти. На палубе экипаж: п я т ь  ч е л о в е к  в костюмах азербайджанских рыбаков. И в и н  тревожно смотрит в море.

И в и н. Делом занимайтесь, слышите! Вроде мы на него никакого внимания.

Н е с т о р. А что, подходит?

И в и н. Подходит!

В а с и л и й. Может, мимо?

И в и н. Нет, прямо на нас!

Н е с т о р. Только спокойно. (Ивину.) Что за корабль?

И в и н. А кто его разберет! Дозорный… а может, крейсер.

В а с и л и й. Как подойдет, я в него всю обойму садану!

Н е с т о р. Я тебе садану! Говорю: спокойно!

В а с и л и й. Не могу я спокойно.

Н е с т о р. Молчи, черт! Тебе говорят или нет? Ивин! Давай в трюм!

И в и н. Понятно. (Исчезает в трюме.)

Н е с т о р. Парус!

Акопян опускает парус.

Становись на молитву!

А к о п я н. Чего?

Н е с т о р. Становись! Быстро!

Б а г и р о в. Какая молитва?

В а с и л и й. Что еще за выдумки? Тут драться надо, а он…

Н е с т о р. Долго я с вами канителиться буду? Становись на молитву… в порядке партийной дисциплины! Ну? Быстро! (Бросается на колени.)

Все за ним становятся на колени. Голос с корабля. «Давай багры!» Никто не оборачивается. Люди усердно молятся.

Пауза.

Из темноты показывается  м а т р о с. Он прыгает на палубу и подает руку идущему за ним по трапу  л е й т е н а н т у. Они спускаются на палубу лодки.

Л е й т е н а н т. Прошу вас, майор Аткинсон! Прошу, ваше сиятельство! Господа! Мы, кажется, не вовремя!

Быстро по трапу идет  к а п и т а н  сторожевого судна. За ним  а н г л и й с к и й  о ф и ц е р  и  а г е н т.

(Показывая на молящихся.) Вот, полюбуйтесь, пожалуйста! (Капитану.) Разрешите, ваше сиятельство, я их быстро приведу в порядок.

К а п и т а н (строго). Сейчас время утреннего намаза, лейтенант! Эти люди говорят с пророком, да хранит аллах его имя! В уважении религии, в уважении бога — основа жизни, лейтенант!

Л е й т е н а н т. Слушаюсь! А почему же ваш бог, — кстати и наш тоже хорош, — почему ваш бог ничего не сделал для вас, ваше сиятельство?

К а п и т а н. У вас какой-то странный юмор, мой друг!

Английский офицер внимательно осматривает людей на палубе.

Л е й т е н а н т. Вы, капитан российского императорского флота, ваше сиятельство Абдулла Джеваншир-хан, командуете на вонючем Каспийском море какой-то старой калошей, фактически плавучей тюрьмой, высокопарно именуемой в списках и газетах «крейсером»! Да и функции у вас, мягко выражаясь, жандармского порядка! Я не думаю, чтобы на то была божья воля, ваше сиятельство!

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р. Бог — очень занятой человек! Ему надо помогать… Иначе он займется посторонними делами.

Л е й т е н а н т. Великолепно сказано, сэр: «Ему надо помогать!» У меня остался друг в столице, фамилию не могу назвать, потому что он был… извините, шулер! Бывало, спрашиваю у него при встрече: «Ну, как дела?» Отвечает: «Хороши. Выигрываю!» Я улыбаюсь, говорю: «Но, дорогой мой, ведь счастье может изменить вам?» — «Да, говорит, но, чтобы оно мне не изменяло, я ему сам помогаю немного — левой рукой». (Показывает при этом мизинцем.) Вы правы, сэр, богу надо помогать, как и счастью в карты.

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р (не сводит глаз с раскачивающихся и бьющих поклоны людей). Англия — великая держава только потому, что она всегда помогала богу, вернее… разрешала ему помогать ей. Однако… (Обращаясь к капитану, показывает на молящихся.) Я тоже очень уважаю мусульманскую религию, ваше сиятельство, но если они будут молиться до… завтра?

К а п и т а н. Уже конец, сэр!