Пьесы

НАТАН. Попробуй, сам увидишь.

ПЬЕР. Невкусно?

НАТАН. Мне принес ее один клиент. Она стоит здесь уже пятнадцать лет.

ПЬЕР. Налей мне лучше виски!

НАТАН. А вы, Жюльена?

ЖЮЛЬЕНА. Капельку порто…

Алекс наливает ей.

ЖЮЛЬЕНА. Спасибо. Хватит. Вы очень любезны.

НАТАН Элиза?

ЭЛИЗА. Дай попробовать эту венгерскую штуку.

ПЬЕР. А, я так и знал! Я так и знал, что кто- нибудь попробует, и я был уверен, что это будете именно вы!

ЭЛИЗА. Почему, у меня такой вид, будто я только и делаю, что пью артишоковую настойку?

ПЬЕР. У вас вид первопроходца! Особенно глаза… У вас глаза любительницы приключений!

ЭДИТ. Что ты говоришь?

ПЬЕР. Нет. правда. Вы любите риск. Вам не нравится, когда вам навязывают образ жизни. я прав?

ЭЛИЗА (улыбаясь) В данном случае, у меня нет ощущения, что я сильно рискую!

НАТАН (протягивает ей стакан) Не говори раньше времени…

ЭЛИЗА (поднимает свой стакан) Посмотрим…

ЭДИТ. А мне не дадут выпить?

АЛЕКС. Что ты будешь?

ЭДИТ. Белое порто. (Пьеру) Ты так пьешь? Не хочешь со льдом?

ПЬЕР. Нет, нет, не беспокойся. Все прекрасно.

Алекс и Натан наливают себе. Элиза пробует артишоковую настойку.

НАТАН. Ну как?

ЭЛИЗА… Сладкая, полная ностальгии и пикантности… (Допивает свой стакан.)

НАТАН. Еще?

ЭЛИЗА. Да… Ты мне дал на донышке.

Он снова ей наливает. Элиза улыбается Пьеру.

Пауза.

Звук дождя за окном.

ПЬЕР

"Что для сердца, подобного гробу, милей,

Чем, проснувшись под инеем,

Видеть все ту же

Наших стран королеву,

Предвестницу стужи,

Эту бледную мглу над безмолвьем полей -

Разве только вдвоем,

Под рыданья метели,

Усыпить свою боль на печальной постели"

НАТАН. Чье это?

ПЬЕР. " Туманы и дожди…" Догадайтесь.

ЭДИТ. Твое.

ПЬЕР. " Весны, осени, зимы, и грязь и хандра,

Усыпительно скучные дни…"[2]

Я очень польщен, дорогая, но это господина Шарля Бодлера!

НАТАН. Скажите, Жюльена, он вот так, иногда, по вечерам ублажает вас чтением стихов?

ЖЮЛЬЕНА. Время от времени. С ним это случается. Впрочем, чаще по утрам!

ПЬЕР. По утрам Виктор Гюго! По вечерам Бодлер, Аполинер…. Вы опоздаете на поезд, Элиза.

НАТАН. Еще полно времени, поезд в восемь.

АЛЕКС (Элизе) Почему ты уезжаешь?

ЭЛИЗА. Потому что не собираюсь ночевать здесь…

АЛЕКС. Почему?

ЭЛИЗА. Потому что…

АЛЕКС. Потому что что?

ЭЛИЗА. Потому что мне нужно возвращаться…

АЛЕКС. Тебя ждут?

ЭЛИЗА. Нет…

АЛЕКС. Тогда почему?

Небольшая пауза.

ЭЛИЗА (Улыбается) Если я переберу артишоковой настойки, я в конце концов останусь!

АЛЕКС. Ты хочешь остаться?

ЭЛИЗА. Послушай, Алекс, я решила уехать, я сяду на восьмичасовой поезд, вот и все!

АЛЕКС. Но я не понимаю, почему ты хочешь ехать… Из-за меня?

ЭЛИЗА. Нет…

АЛЕКС(Пьеру) Вы можете отвезти ее завтра утром?

ПЬЕР. Конечно!

АЛЕКС. Ты поедешь с ними завтра утром, в чем проблема?

ЭЛИЗА. Я не понимаю, почему ты настаиваешь…

АЛЕКС. А если я попрошу тебя остаться?

ЭЛИЗА. Зачем?

АЛЕКС. Нужна причина?

ЭДИТ. Пусть она делает что хочет в конце концов! Какой ты зануда!

ЭЛИЗА. Спасибо, Эдит…

АЛЕКС. Ты меня должна благодарить. Не путай.

ПЬЕР. Если вы дадите малышке подумать? (Элизе) Вы примете свое решение в последний момент, как того требует благоразумие!

ЭЛИЗА. Принимаю ваше предложение…

ПЬЕР. Ты молчишь, Натан!

НАТАН. Дебаты закончены, так ведь?

ПЬЕР. Я не знал, что твой отец пишет. Я перескакиваю с одного на другое, но я правда не знал, что Симон пишет. Когда ты сегодня утром прочитал этот текст, для меня это было открытием…

НАТАН. Он в молодости писал… Не думаю, что он продолжал.

ПЬЕР. Если и существовал человек…

НАТАН. Которого ты не мог представить себе пишущим…

ПЬЕР. Да! Это почти противоестественно… Как можно представить, что человек с таким совершенно абстрактным умом, как у него, интересующийся математикой, музыкой, вдруг может предаться литературным занятиям!

АЛЕКС. Не вижу противоречия.

ПЬЕР. Если только это не акт… Какое-то физическое влечение, сентиментальность… Наконец я понимаю самого себя! (Он наклоняется и подливает в стакан виски) О, старость! Когда стареешь, начинаешь говорить глупости!

ЖЮЛЬЕНА. Вам не кажется, что пора взглянуть на жаркое, Эдит?

ЭДИТ. Все в порядке. Я когда шла сюда, проверила.

ПЬЕР (Алексу) Вот почему он так переживал, что ты не пишешь…

АЛЕКС. Ну вот, видишь, я ждал этого заключения с самого начала, но все-таки надеялся, что его не будет.

ПЬЕР. Зря надеялся!

АЛЕКС. Да, зря.

ПЬЕР. Извини! Все это не имеет никакого значения. Это все из-за ветра за окном.

АЛЕКС. Мне нечего сказать. Мне всегда нечего сказать. Как можно писать, когда абсолютно нечего сказать?

ПЬЕР. Не думаю, что тебе нечего сказать…

АЛЕКС. Да?… Ты думаешь, мне есть что сказать? Но что? Скажи, что, мы сэкономим время.

ПЬЕР. Я устал, старина, знаешь. У меня нет сил играть в дурацкие игры.

АЛЕКС. Ты мне говоришь, что мне есть что сказать. Я спрашиваю тебя, что? Если ты знаешь лучше меня?

ЭДИТ. Если тебе нечего сказать, заткнись! Не понимаю, зачем ты нас достаешь!

АЛЕКС. Ого!… Я и не знал, моя нежная Эдит, что ты употребляешь такие выражения…

ЭДИТ. Ну теперь будешь знать.

АЛЕКС. Да, я тебя знаю… Ты приняла решение, Элиза? Незачем смотреть на Натана. Он конечно хочет, чтоб ты осталась…

ЭДИТ. Если она остается, надо зажечь печку в нижней комнате, там страшно сыро.