Пьесы

Входит Вася с ружьем. Вася — плотный бородатый мужичок.

ВАСЯ. (показывает на Антона) Этот, что ли, из прокуратуры?

ТИХОН. Этот.

Вася поднимает ружье.

СТОРОЖИХА. Ты что, Василий? Прямо в доме? Нельзя!

ВАСЯ. А мне какая разница.

СТОРОЖИХА. Оставь свое ружье в покое, садись и слушай.

ВАСЯ. Ну и ладно. Сами зовут, и сами потом говорят.

Дверь распахивается, входят Елена, женщина лет 50 и Пашка, детина лет тридцати.

ЕЛЕНА. Ох, какой симпатичный. Можно мы его к себе заберем? А то у меня мужика давно не было.

СТОРОЖИХА. Да уж знаем.

ЕЛЕНА. Он мне по хозяйству поможет. И будет с Пашкой дружить.

ПАШКА. Дружить.

ЕЛЕНА. Хозяйство-то у меня большое, а от Пашки толку мало.

СТОРОЖИХА. Это уж как обчество решит.

ЕЛЕНА. Да тебе на обчество наплевать! Тебе бы главное свой интерес соблюсти. Когда директорские тряпки делили, ты тоже себе лучшее забрала. Теперь моя очередь. Мне помощник нужен. А Пашке друг.

ПАШКА. Друг.

СТОРОЖИХА. Ишь, чего припомнила!

Антон вскакивает и бежит к двери. Пашка разбрасывает руки, чтобы его поймать.

ПАШКА. Друг!

Антон поворачивается и бежит к окну. Вася поднимает ружье и стреляет. Сцена погружается в темноту.

(3 картина)

Антон лежит на животе на лавке. Рядом сидит Тихонов. На столе горит лампа. Вторая половина сцены, где печь и дверь, затемнена.

ТИХОНОВ. Значит, на чем мы остановились? Про Наполеона я тебе рассказал, про фашистов тоже. Про революцию рассказывал?

Антон молчит.

ТИХОНОВ. Рассказывал. Дальше у нас разрешили паспорта, и стало можно из колхоза уезжать. Но из наших поехал только я. Доехал до города, на радостях напился на вокзале и подрался с милиционером. Два года отсидел и вернулся сюда. Мир посмотрел, с людьми познакомился. Потом у нас перестройка началась. Сталина разоблачили. Жалко, у Сторожихи телевизор сломался, и нам не показали, что дальше было. Когда директор приехал, думали, он нам все расскажет — и про блесну, на которую любая рыба берет, и про Ленина в мавзолее.

АНТОН. Директор?

ТИХОНОВ. Директор хлебокомбината. Он у меня дом купил. А что? Хороший дом, пятистенок. Такой где попало не купишь. Только у меня такой есть. Так что с этим у меня два дома.

АНТОН. Когда это было?

ТИХОНОВ. В прошлом году. Он весной приехал. Посмотрел, по деревне походил. Красивые, говорит, места, только жаль, что моста нет, на машине не проедешь. Я, говорит, сюда буду летом приезжать в отпуск. И купил у меня тот дом. Денег отвалил десять тыщ. Я на эти деньги сначала машину хотел купить. Мерседес. А потом думаю, зачем мне машина? Дорог тут все равно нет и моста в деревню нет. Кто же знал, что директор мост построит, гадюка. Ну и пришлось мне все деньги пропить.

АНТОН. Как же это вам удалось? Здесь же даже магазина нет.

ТИХОНОВ. Свинья грязи найдет. Со всего района ко мне приезжали дом пропивать. Знатно погуляли. Недели на три хватило. Двое померли — Сашка Стукалов из Сямжи, да Юрка Бачин из Тимонинской. Юрка от водки сгорел, а Сашка с похмелья от тоски повесился. Хорошо погуляли. Хорошо. У меня же тогда мать еще была жива. Во втором доме она жила. Я когда дом продал, ее сюда забрал. Родные люди все-таки. Я, когда деньги пропил, долго болел потом.

АНТОН. Могу себе представить.

ТИХОНОВ. Ничего ты не можешь. Две недели лежал. Потом на улицу выхожу, смотрю — директор на мой дом замок навесил.

АНТОН. Так это уже был не ваш дом! Вы же его продали.

ТИХОНОВ. Много ты понимаешь. Если продал — где деньги? В общем, замок я сбил, а мать обратно в тот дом отправил.

АНТОН. А что директор?

ТИХОНОВ. Он летом приехал, мать увидел, долго ругался и выгнал ее из дома. С тех пор я на него сильно обиделся. А мать расстроилась, что ей места на земле не осталось, и под землю спряталась. Виноват передо мной директор, сильно виноват. Виноват.

АНТОН. Да чем же виноват-то, объясните! Вы его деньги пропили, замок сломали. Получается, что это вы перед ним виноваты.

ТИХОНОВ. Много ты понимаешь.

АНТОН. Ну, так объясните.

ТИХОНОВ. Потом еще мост этот.

(4 картина)

Лампа на столе гаснет. Загорается свет у двери. Антон исчез. Тихонов сидит за столом и вырезает трубку. У двери стоит директор.

ДИРЕКТОР. Тихон, ты как давно живешь в этой деревне?

ТИХОНОВ. Всегда жил.

ДИРЕКТОР. А моста здесь как давно нет?

ТИХОНОВ. Перед войной, говорят, был. Потом сгорел.

ДИРЕКТОР. Почему же вы его не восстановили?

ТИХОНОВ. Незачем. У нас тут всего-то два покоса. Прежний председатель колхоза посмотрел и сказал — зимой, дескать и по льду можно сено возить.

ДИРЕКТОР. Сено — это понятно. Люди-то как же?

ТИХОНОВ. Что люди? Приспичит — можно и вброд перейти.

ДИРЕКТОР. Вдруг кто-нибудь заболеет? Врача нужно будет вызвать.

ТИХОНОВ. Мы люди простые. Без врачей обойдемся. Даже если зубы заболят — у нас вон колдунья есть, заговорит.

ДИРЕКТОР. Я попросил всех жителей деревни прийти сюда, чтобы обсудить вопрос о строительстве моста.

ТИХОНОВ. Сюда? Ко мне домой?

ДИРЕКТОР. Мне сказали, что по важным для всей деревни вопросам всегда собираются у тебя. Что у тебя комната больше. И что все равно ты живешь как свинья, не боишься, что тебе лишней грязи на ногах нанесут.

ТИХОНОВ. Я тут хозяин! Не нужно нам никакого моста!