Пьесы

Она. Да, да… это моя глупая постоянная ненасытная нежность… Теперь я это понимаю — она надоела… Но тогда-то я тоже думала, что у нас рай… (Повторяет, нежно) Обними меня, пожалуйста… и ты обнял, взглянул на часы и куда-то заторопился… В то время я уже ждала ребенка, сидела дома со своим смешным животом и все время чувствовала, как ты постоянно хочешь уйти из нашего дома. И от ярости я ругалась с тобою… и говорила тебе всю эту чепуху про тарелки, про мясо и про прачечные. И единственный, кто мне тогда сочувствовал, — это мама!

Он. Я не хотел уйти из нашего дома. Я хотел уйти от твоей нервности… Кроме того, иногда нужно просто побыть одному!

Она (в порыве). И я поняла, что ты, который так любил меня, теперь готов сбежать от меня куда угодно — на стадион, к черту в ступе… только бы не сидеть дома… У каждой женщины есть чувство дома… и жажда построить этот свой дом. И тут я уразумела, что тебе не нужен мой дом. И тогда я впервые почувствовала, что совсем не знаю тебя… что у тебя есть свои тайны… И что ты чужой… и что я с тобой… и я — одна. И я опять вспомнила утро… после нашей первой ночи… и как ты ничего не сказал мне… (Молчание) Но это все… психологические изыски… А ведь было еще проще, не так ли?

Он. Ты…

Она. Однажды ты поздно-поздно вернулся… Ты совсем забыл об этом в своих милых сентиментальных воспоминаниях.

Появляется Официантка, по другому одетая и причесанная.

Официантка. У тебя что-то происходит, Димушка? (Подходит к нему, гладит его по волосам.) Ничего… ничего. Она (со своего столика, насмешливо). Идиллия… (И так же, издеваясь, читает стихи).

Засыпает снег дороги,
Завалит скаты крыш,
Пойду размять я ноги —
За дверью ты стоишь.

Официантка (ему). Все у тебя будет хорошо, славно… Я везучая, только не для себя, к сожалению. Знаешь, мне сегодня приснилось, что я тебя совсем не увижу… И такая грусть, будто с отчаяния нырнула головой в сугроб, и только торчат оттуда мои жалкие ноги… Она (насмешливо ).

Как будто бы железом,
Обмакнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

Официантка (ему). Я люблю тебя… Я люблю тебя…

Она (зло, прерывая). Опять врешь! Оставь фантазии! Что же было с тобой по правде, мой милый фантазер? Я ведь сразу почувствовала… так не хотела, но почувствовала… (Кричит) Ну! Ну!..

Женский голос. Ну, миленький ты мой! Как же тебя звать? Вадимчик? Ха-ха-ха! Вадимчик. Ап! — как говорят циркачи. Я в цирке работала, а потом у меня заболевание брюшины получилось. Но я выжила… Это как выиграть сто тысяч по трамвайному билету… Мне теперь ничего не страшно. Ха-ха-ха! Вадимчик! Ап! А «это»… «Про это» — как сказано у классика. И вообще, не надо придавать этому никакого значения. И давай говорить о чем? О ра-бо-те. Ап! Ап! (Вдруг заплакала) Дура несовременная! Привязываюсь, идиотка. И жалею всех… всех… всех. За что? Хоть бы меня кто пожалел… Нет, я жалею, жалею… И супружника, который меня бросил, и тебя, и негра в Африке… Ап! Ап!

Пауза.

Он (ей). Я просто… чтобы… Я боялся, что мне с тобой не так хорошо… Я…Клянусь, все, что было, я забыл сразу же. Это было ужасно. Я потом…

Женский голос. Ап!

Она. Ну… чего ж ты остановился? Что я пережила тогда! Чушь! Мы отнесемся к этому с юмором. Ведь, в конце концов, мы еще не так стары! Еще кое-что впереди! Ну, попробуем.

Он (хрипло). С юмором…

Она. С юмором. Ты ведь это умеешь так хорошо. Ну — с юмором! Ну! Начинай!..

Он (глухо). И вот оно лежит, убиенное тело нашего брака…

Она. Ха-ха-ха! Молодец! А теперь произнесем над ним парочку поминальных речей. С юмором.

Он (в топ). Дорогой брак, что ты есть такое? Как сказал кто-то кому-то… Брак — это соревнование двух эгоистов, и один кто-то должен уступить… Но если не уступит никто… И вот оно горит, убиенное тело нашего брака… Ты плачешь?

Она (плача). Ну что ты! Я пью чай! Однажды вечером после смерти нашего брака…

Он. Мирное вечернее чаепитие… почти поминки…

Она (сквозь слезы). «Тебе с сахаром?» — говорила я.

Он. Говорила она, думая о другом…

Она. Да, мы уже все поняли и все решили друг о друге.

Он. Мы уже отказал и друг другу в возможности понять тонкое, то сложное, что есть у каждого из нас, и чего, как мы точно выяснили, абсолютно не может постигнуть другой.

Она. И оттого мы теперь не торопимся все рассказывать друг другу. Зачем? Все равно не поймет! И теперь мы только делаем вид, что разговариваем, а на самом деле, разговаривая, мы молчим. Чай надо купить.

Он. Говорит она, думая о другом. Твоя мама звонила.

Она. Говорит он, думая о другом… Ну, продолжай… милый, нашу летопись.