Пьесы

МАША. Ой, Лизка, ты чего? Лизка!!!

ЛИЗА. Он в меня стрелял... сука...

МАША. Да сделай же что-нибудь! «Скорую» вызови! Смотри — кровь!

МАГИСТР. Она загнется, она же тут загнется... Мне только ее тут и не хватало!

БУРЫЙ. Какая «скорая», ты что? В общем, ну вас всех!

Он отталкивает Машу, деда и пытается сбежать. Лиза поднимается на локте и стреляет ему в спину. Он падает на пороге. Маша вскрикивает.

МАГИСТР. Нет, нет, не смейте! Не смейте умирать!

Дед опускается на корточки и приподнимает голову Бурого.

ДЕД. Жить будет. Но очень недолго.

МАГИСТР. Маша, дура, ну, сделай же что-нибудь! Им нельзя здесь умирать! Ну, вытащите их куда-нибудь! Только не здесь! Только не здесь!

Маша бросается к Бурому, переворачивает его на спину, приподнимает его за плечи.

МАША. Миленький, солнышко, потерпи, я вызову врача! Сейчас врач приедет, укол сделает! Очень больно, да?

Бурый поднимает руку с пистолетом и стреляет в Лизу. Рука падает, Бурый обвисает. И вот тут Маша визжит уже по-настоящему.

Наверно, от ее визга становится совсем темно и начинается мистика. Маша, съежившись, остается сидеть на полу, дед как-то исчезает во мраке, а Лиза и Бурый медленно встают. Там, где они лежали, остается что-то вроде темных продолговатых свертков — их бренная плоть.

МАГИСТР. Вот они и прибыли...

ЛИЗА. Нет, какая же ты сволочь...

БУРЫЙ. Лизка, это был рикошет. Это от жестяной шайки срикошетило.

ЛИЗА. Сволочь, сволочь...

БУРЫЙ. Это срикошетило...

Он ощупывает свою грудь, пытается ощупать спину и очень удивлен тем, что нет боли и крови. Лиза, глядя на него, тоже начинает исследовать себя.

МАГИСТР. Явились! Прибыли! Не пущу, не пущу сволочей! Мое! Не отдам! Они к этому золоту не имеют никакого отношения! Это я закопал!

БУРЫЙ. Мужик, ты кто?

МАГИСТР. Кыш отсюда!

БУРЫЙ. Вот козел.

Он идет прочь, но не может выйти в дверь — его словно отпихивают.

МАГИСТР. Вот, вот! Теперь — понял?

БУРЫЙ. Это что же — я так тут и буду торчать? Как хрен на насесте?

ЛИЗА. Торчи хоть до усера, а я пошла!

Но дверь и ее не пускает.

ЛИЗА. Это что такое?

Вдруг она замечает свое мертвое тело.

ЛИЗА. Бурый, это что? Что это?!

МАГИСТР. Ага, догадалась? Стой! Вот тут ты и будешь жить. Вот тут.

БУРЫЙ. А ты чего раскомандовался?

МАГИСТР. Вот тут оба будете жить. Дальше — ни шагу! Не пущу! Никого не пущу! Он — мой!

БУРЫЙ. Кто — твой?

МАГИСТР. Сундук! А на нем замок! А в сундуке — денежки! Четыреста семь золотых талеров и серебро! А ключик пропал! Пока ключик не найду — не успокоюсь! Вот уже сколько собрал!

Гремит немалой связкой.

ЛИЗА. Сундук с золотом? Ни фига!

МАГИСТР. Кыш отсюда, кыш! Я вас знаю — вы со своими ключами пришли! Кыш! Мой сундук! Я сам его закрыл и закопал! Умные! Думают, пришли свеженькие на готовенькое!

БУРЫЙ. Уйди, козел!

Лезет в карман.

ЛИЗА. Гоните его, гоните! У него там отмычка!

МАГИСТР. Убирайтесь оба!

БУРЫЙ. Сундук с золотом?

ЛИЗА. Гоните его, он тут ни при чем! Это он меня убил, сволочь!

БУРЫЙ. Сама хороша, сучка мелкая!

МАГИСТР. Не пущу! Не вы эти талеры собирали, один к одному, один к одному!.. Вот тут будете сидеть, в углу, оба! Не пущу! Какого черта вы тут подохли? Могли же на улицу уползти! Вот теперь и будете тут сидеть до конца света! В углу... ни шагу вправо, ни шагу влево...

ЛИЗА. Дурак! Что ты мне сделаешь?

МАГИСТР. Не знаю!

ЛИЗА. Пусти!

Она пытается пробиться туда, где посреди стены вдруг нарисовался крассический пиратский сундук с откинутой крышкой, окруженный золотым сиянием. Магистр отбрасывает ее. В руке у него откуда-то берется старинная булава.

МАГИСТР. Не тронь, не твое!

ЛИЗА. Сволочь!

БУРЫЙ. Чмо болотное!

Дальнейшая склока между Магистром, Лизой и Бурым происходит уже беззвучно. Воцаряется фантастическая тишина — это Маша садится на табуретку и зажимает себе уши руками. Тишина понемногу наполняется звоном — и тут буквально из стены появляется мужчина с кейсом. И говорит отрешенно, как полагается покойнику.

МУЖЧИНА. Вызывали?

Маша мотает головой.

МУЖЧИНА. Тут, в кейсе, сто тысяч. Пока не избавлюсь — не успокоюсь. Я над своей могилой являлся, только туда никто не ходит, бесполезно. Кейс в финской бане спрятан, у Петровича. Там за шкафом щель есть, только снизу доставать нужно, сбоку не получится, сбоку даже не видно. Поезжай, скажи — от Сашки Слона, он пустит.

Маша отмахивается от него.

МУЖЧИНА. Тебе что, деньги не нужны? Сто тысяч. Хоть ты возьми.

МАША. Уйди, сгинь, ничего больше не хочу!

МУЖЧИНА. Ну и дура...

МАША. Пускай дура. Не хочу — и все тут!

МУЖЧИНА. А чего хочешь?

МАША. Ну, не знаю... Чтобы все по-хорошему... Чтобы работа, как у людей, чтобы Анька моя школу окончила, чтобы замуж вышла... Чтобы без долгов жить... Чтобы все по-человечески!..

Некоторое время оба молчат.

МУЖЧИНА. Сделай милость, освободи меня... Не могу больше... Избавь меня от этих денег...

МАША. Нет, нет, нет...

Она затыкает уши.

МУЖЧИНА. Ты думаешь, деньги что-то значат при жизни? Потом они значат гораздо больше. Этот кейс при жизни весил где-то три кило. Сейчас он весит три тонны. Я не хочу сторожить его. Я хочу от него избавиться. Он тянет меня вниз. Освободи меня, слышишь?

МАША. Нет, нет, нет... При чем тут я? Сгинь, рассыпься!