Пьесы

И г н а т. Вот это ладно! Вот ладно дак ладно! Я и зерном запасся уже. (Уходит.)

К л а в д и я (горько). Дождалась благодарности.

Н и к и т а  приближается.

Подслушивал?

Н и к и т а. Теперь я знаю твою присуху! Теперь все знаю!

К л а в д и я. Знай.

Н и к и т а. Не я буду, ежели не вышибу его из Бармы!

К л а в д и я. Вышибешь — и я следом уеду.

Н и к и т а. Сделаю так, что не уедешь. И жить со мной будешь.

К л а в д и я. Уж лучше в омут.

Н и к и т а. Смотри, только это и останется.

К л а в д и я. Два мужика на всю Барму. Баб и девок — хоть пруд пруди. Неуж по сердцу себе не выберешь?

Н и к и т а. Мне ты нужна. Одна ты!

К л а в д и я. А мне Игнат нужен.

Н и к и т а. Игната забудь. Он здесь лишний. Да и кто он, Игнат? Простофиля, который молотом машет. А я через год, от силы через два председателем стану. Сниму тебя с трактора, будешь гулять, наряжаться… мне в утеху. Ты же у меня красавица!

К л а в д и я. Не у тебя, Никитушка! Я ничья теперь, сама по себе.

Н и к и т а. Нет, Клавдия! Нет! Я тебя никому не отдам! Уйдешь к Игнату — его и тебя… решу. Слышь? Останься подобру! Живи, как жила, а?

К л а в д и я. Досыта нажилась… ищи другую. А Игната не тронь. Это я тебе не шутейно говорю! (Уходит.)

Из кузницы появляется  И г н а т.

И г н а т. Ну вот, Кланя, готово. (Увидев Никиту, смутился.) Здоров, полчанин!

Н и к и т а. Крепко ты обознался! Кланя, какая она тебе Кланя?

И г н а т. С детства так называю.

Н и к и т а. А я не велю.

И г н а т. Ты кто таков — запреты мне учинять? Ишь, вознесся! Власть голову кружит?

Н и к и т а. Оставь Клавку, Игнат! Мало ли их, кошек в юбках? Любой мурлыкни — на твой зов кинется. А Клавка одна у меня, свет в окошке. Не касайся ее, слышь? Не касайся! (Узкогрудый против крупного кузнеца, встряхнул его за грудки.)

И г н а т. Не балуй, парень. А то я тебя так тряхну — по частям не соберут. (Отталкивает Никиту.)

Никита, отлетев, медленно подбирает шкворень. Со шкворнем в руке наступает. Из кузницы с клещами вышел  Г р и н ь к а.

Г р и н ь к а (ударил Никиту клещами). Развоевался, вояка!

И г н а т. Шибко уж ты… неаккуратно! Вишь, обмер.

Г р и н ь к а (встряхивая Никиту). Живой, дядя Никита?

Никита очнулся, шарит вокруг себя.

Шкворень ищешь? Не рискуй, а то опять припечатаю.

Н и к и т а. Змееныш!

Г р и н ь к а. Ругается — стало быть, живой. Пошли обедать, тятя!

И г н а т. К чему ссору-то затеял? Нам в мире жить надо, фронтовики же. А ты на голос берешь. (Подает руку, хочет помочь.)

Никита отталкивает его руку. И г н а т, пожав плечами, уходит, явно сожалея о случившемся.

Н и к и т а. Ты мне дорого заплатишь за этот удар! Попомни! (Поднявшись, заходит в кузницу и вскоре выносит солдатский мешок Игната.)

Возвращается  Д о м н а.

Д о м н а. Привез?

Н и к и т а. Привез. Да вот и еще кое-что нашел вдобавок. (Развязал мешок.) Овес давала на трудодни?

Д о м н а. Нет, не давала.

Н и к и т а. А у него овес в кузне. Поняла?

Д о м н а. Да ты что, Никита? Ты что говоришь? Игнат сроду не позарится на чужое.

Н и к и т а. И я бы головой поручился, да ведь глаза свои не выколешь!

Д о м н а (задохнувшись). Неужто… неужто он мог, а? Неужто посмел?

Н и к и т а. Не растерялся полчанин! И то сказать: времена голодные, трудные. Даровой мешок зерна не обременит.

Д о м н а. Погоди, Никитушка, погоди, не горячись. Вдруг ошиблись? Человек, поди, ни сном ни духом не знает.

Н и к и т а. Овес на трудодни не выписывала. Так? Старых запасов у него быть не могло. Гринька-то у тебя жил. Вот и смекай.

Д о м н а. Это что же получается? Мы ради баб да сирот добрым именем рискуем, а он о брюхе своем печется?

Н и к и т а. То-то и оно. Ведь я на него как на себя полагался. Слышь, Домна, все-таки солдат. Давай уж на первый раз простим?

Д о м н а. Не будет этого! Не будет! Один украл, другой украдет, от колхоза рожки да ножки останутся! Нет, жуликам пощады не будет!

Н и к и т а. А с привезенным зерном как быть?

Д о м н а. Раздадим, пока Лужков не пронюхал.

Н и к и т а. Мировая ты баба, Домна Сергеевна! Моей бы Клавке у тебя поучиться!

Д о м н а. Ты Клавдию не хули. В ту уборочную две похоронки враз получила — на отца и на братца. А с трактора не сошла. Сидит за рулем — глаза белые, дикие, кровь на губах — крик закушен. Даже выреветься не дали: страда шла. Нет. Я про Клавдию худо не скажу. Хоть и своевольная, а человек безотказный. (Уходит.)

Н и к и т а. Та не баба, которая отказывать не умеет.