МАЙЯ. Ах, ах, ах! Наша весталка возмущается. Как ты не понимаешь, что в четвертый раз выйти замуж легче, чем в первый. Появляется опыт.
ИННА. Твой опыт мог бы тебя научить тому, что любой брак быстро разваливается. Очень короткий миг опьянения, и очень долгий период похмелья.
МАЙЯ. Опьянение, даже короткое, того стоит.
ИННА. Давно пора протрезветь. Вспомни, как ты намучилась с тремя разводами.
МАЙЯ. Зато было и три медовых месяца. Уже ради одного этого стоило немножко пострадать. Особенно мне запомнилась первая брачная ночь во втором браке. Это было в гостинице…
ИННА. Майя, воспоминания о твоих брачных ночах меня совершенно не интересуют.
МАЙЯ. Одним словом, это было прямо что-то.
ИННА. Я догадалась, что не вчера.
МАЙЯ. Но все равно приятно вспомнить. Такие воспоминания побуждают к решительным поступкам. Я вообще человек действия.
ИННА. Скажите, разве мы так уж одиноки? Мы и в театр ходим вместе, и звоним друг другу чуть ли не каждый день.
МАЙЯ. Большое утешение. Я и не знала, что телефонный звонок может заменить мне мужчину.
ИННА. Хватит говорить о мужчинах. Они остались для нас в далеком прошлом.
МАЙЯ. Говори только за себя. Лично у меня все впереди. Я складывать ручки не собираюсь.
ИННА. Прямо не знаю, что с вами случилось. Молчали, молчали, и вдруг – на тебе: «хотим мужчину»!
ЛАРИСА. Сама первая начала. Кто завел разговор о радостях любви?
ИННА. Так то была княгиня!
МАЙЯ. Инна, успокойся. Что плохого, если мы будем встречаться здесь не втроем, а вшестером?
ИННА. Конечно, ничего плохого в этом нет, но…
МАЙЯ. А для этого нужно действовать. Нельзя забывать о вечном стремлении женщины: нравиться мужчинам.
ИННА. Другими словами, ты собираешься их ловить. Но ведь это просто неприлично.
МАЙЯ. Мы живем в XXI веке. Понятие приличия теперь не существует.
ЛАРИСА. Майя права. Если они нас почему-то не хотят ловить, то приходится делать это самим.
ИННА. Не могу понять женщин, которые охотятся за мужчинами. Надо иметь чувство собственного достоинства.
МАЙЯ. Мы и не собираемся охотиться. Мы просто позволим мужчинам охотиться за нами.
ИННА. Все они с нетерпением только и ждут вашего позволения. А то уже давно бы начали. Лариса, убери коньяк, а то вы уже напились до того, что не соображаете, что говорите. Мне за вас стыдно.
МАЙЯ. Ты думаешь то же, что и мы, только боишься в этом признаться.
ИННА. При всем твоем богатом прошлом я считала тебя порядочной женщиной. Мне жаль, что я ошибалась.
МАЙЯ. Может, я и непорядочная, но женщина. А ты полностью подавила в себе женщину и стала абсолютно бесполой.
ИННА. За что я тебя люблю, так это за то, что ты никогда не упустишь возможности сказать человеку доброе слово.
МАЙЯ. А я тебя за удивительную способность смертельно обижаться без всякого повода.
ЛАРИСА.
ИННА
МАЙЯ. То есть как ты: правильная, как часовой механизм.
ИННА. Хватит, я наслушалась.
ЛАРИСА.
ИННА. Зачем? Разве что повесь меня на стенку, я буду показывать время. А если надо, могу и тикать.
ЛАРИСА. Не говори глупостей.
МАЙЯ. Почему «глупостей»? Это первые разумные слова, что она сказала за весь вечер.
ЛАРИСА. Майя, ты тоже хороша! Инна, положи сумку! Садитесь обе!
МАЙЯ. Инна, я хочу сказать… Я сожалею.
ИННА.
МАЙЯ. Ты же меня знаешь… Я говорю быстрее, чем думаю.
ИННА. Я тоже сказала больше слов, чем нужно.
ЛАРИСА. Ну вот и хорошо.
МАЙЯ. Какой именно? У нас их много.
ЛАРИСА. Выпьем и все забудем!
МАЙЯ. Очень хорошо. Ну, так что, будем искать себе мужей, или нет?
ИННА. Девочки, посмотритесь в зеркало. Слишком поздно.
МАЙЯ. Чем позже мы выйдем замуж, тем меньше у нас останется времени, чтобы об этом жалеть.
ЛАРИСА. С чего начнем?
МАЙЯ. Прежде всего, надо привести себя в порядок.
ЛАРИСА. Что ты имеешь в виду?
МАЙЯ. Обычные вещи. Парикмахерская, массаж, маски, кремы, макияж…
ЛАРИСА. Это дорого.
МАЙЯ. Мы можем сэкономить. Я тебе буду делать маникюр, а ты мне – массаж.
ЛАРИСА. Договорились.
МАЙЯ. Неплохо бы и делать зарядку по утрам.
ЛАРИСА. Это не для меня.
МАЙЯ. И не для меня тоже. Но надо себя заставить хотя бы месяца на два, пока не выйдем замуж. Потом можно бросить.
ЛАРИСА.
МАЙЯ. Ты и сейчас ничего.
ЛАРИСА. Вот именно, ничего. Ничего от прежнего не осталось.