Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников

Кроме того, имеется машинописный неавторизованный экземпляр пьесы, хранящийся в Центральной научной библиотеке Союза театральных деятелей РСФСР, не исключена возможность наличия других списков пьесы в частных собраниях и архивных фондах. Ориентация на вариант спектакля Мейерхольда объясняется тем, что он вошел в историю советского театра как классическое прочтение пьесы.

В постановке Э. Гарина и X. Локшиной, осуществленной в 1956 г., при жизни автора, есть ряд расхождений с мейерхольдовским вариантом текста. Кроме того, в их режиссерском экземпляре (ЦГАЛИ, ф. 2979, on. 1, д. 18) существует несколько сцен, отсутствующих в спектакле Мейерхольда и имеющихся в рукописных источниках (ЦГАЛИ, ф. 2570, on. 1, д. 4, 5, 6). Приводим сцены, представляющие собой самостоятельные, законченные эпизоды:

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ[3]

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Мать и дочь.

Надежда Петровна. Как ты хочешь, Варвара, а придется тебе ему родственников достать.

Варвара Сергеевна. Слишком много он из себя воображает, мамаша.

Надежда Петровна. Ты что же, Варвара, для собственного счастья потрудиться не можешь? Или ты думаешь, кроме тебя, на свете и невесты никакие больше не водятся, а?

Варвара Сергеевна. Ну хорошо, мамаша, я поищу. Это раз. Но что касается это два, то чем же его, мамаша, выживешь?

Надежда Петровна. Его, Варюшенька, шумом выживать нужно, шумом.

Варвара Сергеевна. Шумом?

Надежда Петровна. Шумом. Ты ведь, Варюшенька, знаешь, что Иван Иванович никакого шума не переносит, значит, мы его шумом и выживем.

Варвара Сергеевна. Но, мама, каким шумом?

Надежда Петровна. Ну как — каким? Играми какими-нибудь, танцами, пением. Ты, Варюша, хоть спела бы чего-нибудь сегодня, может быть, он и уедет.

Варвара Сергеевна. Что я, мама, Шаляпин, что ли? Да у меня и голоса для этого даже не хватит. Вы мне лучше, мамаша, скажите: он шатен?

Надежда Петровна. Кто?

Варвара Сергеевна. Ах, мамаша, я вас про сына господина Сметанича спрашиваю.

Надежда Петровна. Как раз напротив, блондин.

Варвара Сергеевна. Ах, какая досада.

Надежда Петровна. Это еще почему?

Варвара Сергеевна. Потому, что брюнеткам очень к лицу, когда у них мужья шатены.

Надежда Сергеевна. Ты что же, с волосами собираешься жить или с мужчиной?

Варвара Сергеевна. Это дело вкуса, мамаша, об этом не спорят. Между прочим, мамаша, я совершенно, буквально не знаю, как его имя?

Надежда Петровна. Его Валерияном зовут, Варюшенька. Валерьян Олимпиевич Сметанич.

Варвара Сергеевна. По-моему, Валерьян — имя очень замечательное, только немного на капли похоже. Но в общем я этим довольна.

Надежда Петровна. Да, в такого мужчину, как Валерьян Олимпиевич, любая сознательная барышня зубами вцепиться должна, а не только довольной быть. Какая у него, Варенька, душа, какое у него, Варенька, сложение! А папаша у него какой! Ведь это, Варюша, понять нужно! С первого дня революции человек разоряться стал, пять лет разорялся и все-таки разориться не смог!

Варвара Сергеевна. Как вы думаете, мамаша, не лучше ли мне в парикмахерскую сходить?

Надежда Петровна. Зачем в парикмахерскую?

Варвара Сергеевна. Для завивки волос, мамаша.

Надежда Петровна. Сходи, Варюшка.

Варвара Сергеевна. А потом от меня после парикмахерской очень хороший запах!

Надежда Петровна. Сходи, Варенька, сходи, милая.

Варвара Сергеевна. Только вы ему, маменька, пожалуйста, не рассказывайте, пусть он подумает, что это я от природы пахну. (Уходит).

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Олимп Валерианович.