Пьесы: Оглянись во гневе. Комедиант. Лютер

Елена(целует его руку). Я только сниму твою рубашку. (Складывает гладильную доску и идет в левую часть комнаты.) Джимми (идет к двери). Хорошо. А я потороплю этого типа.

Но прежде чем он успел подойти к порогу, дверь открывается и входит Элисон. Она в плаще, волосы ее в беспорядке, у нее болезненный вид. Напряженная пауза.

Элисон(тихо). Привет.

Джимми(через мгновение, Елене). К тебе подруга. (Стремительно выходит.)

Женщины остаются с глазу па глаз.

Быстро идет занавес.

Картина вторая

Спустя несколько минут. Из комнаты Клиффа, которая находится на том же этаже, доносятся звуки трубы Джимми. Когда поднимается занавес, Елена стоит с левой стороны стола и наливает в чашку чай. Элисон сидит в кресле справа. Она наклоняется и поднимает трубку Джимми. Потом наскребает с полу щепотку пепла и ссыпает его в пепельницу на ручке кресла.

Элисон. Он все еще курит этот ужасный табак. Я его всегда ненавидела, а ты вот привыкла.

Елена. Да.

Элисон. На прошлой неделе я была в кино, и какой-то старик в первых рядах курил такой же табак. Я пошла и села рядом.

Елена(подходит к ней с чашкой чая). Вот, выпей. Помогает.

Элисон(берет чашку). Спасибо.

Елена. Ты уверена, что уже совсем поправилась?

Элисон(кивает). Да, почти… совсем. Я одна во всем виновата. С моей стороны было безумием прийти сюда. Извини меня, Елена.

Елена. Как ты можешь извиняться?

Элисон. Потому что с моей стороны прийти сюда нечестно и жестоко. Боюсь, что чувство уместности — одна из вещей, которым научил меня Джимми. Но иногда оно скандально подводит. Сколько раз мне удавалось остановить себя на пути сюда просто в самый последний момент. Даже сегодня, когда я пошла на вокзале в кассу, это казалось игрой, мне не верилось, что я решусь сесть на поезд. А когда я очутилась в вагоне, меня охватила паника. Я чувствовала себя преступницей. Я дала себе слово, что только взгляну на наш дом и вернусь. Мне не верилось, что этот дом еще существует. Но когда я оказалась здесь, я уже ничего не могла с собой поделать. Мне нужно было убедить себя в том, что все мои воспоминания — правда. (Ставит чашку и ворошит ногой газеты на полу.) Сколько раз я вспоминала вечера в в этой комнате. Так ясно все в памяти и так далеко. Ты хорошо завариваешь чай.

Елена(сидя налево от стола). Джимми и меня кое-чему научил.

Элисон(закрывая лицо руками). Зачем я здесь! Вы все должны желать, чтоб я была за тысячи миль отсюда!

Елена. Я не желаю ничего подобного. Ты имеешь больше оснований находиться здесь, чем я.

Элисон. Ах, Елена, закрой эту книгу прописных истин.

Елена. Ведь ты его жена? Что бы я ни делала, я не могу этого забыть. У тебя есть все основания…

Элисон. Елена, даже я давным-давно перестала верить в священные узы брака. Еще до того, как познакомилась с Джимми. Теперь иные порядки — все основано на личной инициативе. Живешь, пока на то есть твоя добрая воля. Не понравилось — убирайся прочь. Я и убралась.

Елена. И этому ты от него научилась?

Элисон. Не делай из меня склочницу, пожалуйста. Я поступила глупо и пошло, явившись сюда. Я жалею об этом и презираю себя за это. Но я пришла без всяких намерений. Что бы это ни было, истерика или болезненное любопытство, но я не собираюсь покушаться на твои отношения с Джимми. Поверь мне.

Елена. Верю. Поэтому все выглядит еще более ужасно и дико. Ты даже не упрекаешь меня. Ты должна быть в ярости, а ты спокойна. (Откидывается назад, словно хочет отшатнуться от самой себя.) До чего же мне стыдно!

Элисон. Ты говоришь о нем так, словно он вещь, которую ты у меня стащила…

Елена(гневно). А ты говоришь о нем, как о книге, которую ты готова дать каждому, кто захочет пролистать ее за несколько минут. Что с тобой? Ты говоришь так, будто цитируешь его. Ты, кажется, раньше уверяла меня, что не согласна с ним.

Элисон. Я и с тобой согласиться не могу.

Елена. Что же, я верю в добро и зло. Даже после этого сумасшедшего дома я не утратила своей веры. И пусть мой поступок плох, зато я отлично понимаю, что он плох.

Элисон. Ты любишь его? Ты мне писала и говорила об этом.