Пьесы: Оглянись во гневе. Комедиант. Лютер

Джин. Что скажешь, Фрэнк?

Фрэнк. Ты только оглянись вокруг. Ну есть хоть одна причина, чтобы оставаться в Европе, да еще в самом ее затхлом углу? И нечего себя обманывать, будто здесь еще можно что-то сделать или испробовать. Никому это не нужно. И ничего у тебя не выйдет… Да и кто ты здесь? Полный нуль. Сама ты никто, денег у тебя нет, и ты к тому же молодая. И так до конца жизни: никем ты не станешь, денег не накопишь, постареешь только. Пока не поздно, подумай о себе, Джинни. Никому другому до тебя не будет дела. Всем на тебя в высшей степени наплевать, потому что никто уже ни во что не верит, Конечно, тебя будут уверять в обратном, будут забирать по паре шиллингов из недельного жалованья и лепить марки в профсоюзном билете. Только не верь им, потому что на этом их забота кончается. Они ведь такие занятые: им бы забиться в середку, они вокруг и не смотрят.

(Сорвавшимся голосом, почти нараспев.) Сволочь поганая!

Если нет тебя со мною, я такой несчастный,
Если нет тебя со мною, жизнь моя напраспа.

Арчи. Шш… поляков разбудишь.

Фрэнк. Это тебя пора разбудить. «Жизнь твоя напрасна!» Арчи. Шел бы ты спать.

Фрэнк. Тебя и ту рыжую суку из «Кембриджа». Обеих вас. Беззаботною мартышкой я скачу! (Положив руку на плечо Арчи, машет всем на прощание.) Иду спать.

Арчи. Спокойной ночи, малыш.

Фрэнк(напевает).

Долог, долог вечный сон,
Не пугает меня он!

(Убегает.)

Арчи. И потом, в Торонто нет темного пива.

Феба. Вот смотри, что она пишет. Здесь про то, как надо оформляться и платить за переезд, а дальше про работу в Оттаве. Опыт, стаж не имеют значения, мы же свои люди. Вот она пишет: «У нас телевизор с экраном в 21 дюйм, приемник и т. д., а сейчас мы купили „Шевроле“ последней модели с автоматической коробкой скоростей и всякими другими фокусами, которыми здесь все увлекаются. Я уверена, что ты и Арчи быстро здесь приживетесь и все у вас наладится». (Аккуратно складывает письмо.) Я думала, тебе будет интересно послушать.

Джин. Конечно, спасибо.

Феба(после паузы). Ты еще посидишь, Арчи?

Арчи. Сейчас иду.

Феба. Все, наверно, устали. Я как на иголках сидела весь вечер. (К Джин.) Спокойной ночи, девочка. Не сердись на меня, я глупо себя вела.

Джин. Да что ты. Спокойной ночи. Я тебя не разбужу.

Феба. Спокойной ночи, Арчи.

Арчи. Я еще зайду попрощаться.

Феба. Спасибо, милый. Мы придумаем, где его уложить?

Арчи. Мика? Да, мы ему постелим здесь, со мной.

Феба. Он, наверно, будет совсем без сил, бедный мальчик. Ну что ж, теперь уже скоро. (Уходит.)

Арчи. Я ездил в Канаду во время войны.

Джин. Я помню.

Арчи. Нигде не мог достать темного пива, даже в Торонто. А они там клялись, что у них все как в Англии. (Пауза.) Не нашел я там никакой Англии. Как же ты все-таки пошла на Трафальгарскую площадь? Неужели тебя это все волнует?

Джин. Тогда мне так казалось.

Арчи. Как у меня с темным пивом и женщинами. Я тебе рассказывал о своей встрече с монахинями? Они только раз на меня взглянули — лица бледные, нездоровые, маленькие глазки, — только взглянули, и обе не сговариваясь перекрестились. В жизни своей я не был так польщен. Выпьем еще по маленькой?

Джин. Конечно.

Арчи. У вас тут с Фебой что-то вышло.

Джин. Ничего особенного. Она вдруг почувствовала ко мне неприязнь.

Арчи. Твоя мать меня застала в постели с Фебой. (Пауза.)

Джин. Я не знала.

Арчи. Не знаю, чего я ожидал, только мне казалось, ты отреагируешь не так односложно.

Джин. Может, ты ожидал, что я стану митинговать, как на Трафальгарской площади?

Арчи. Почему-то все мои дети считают меня развратником. А дело все в том, что я никогда не таился.

Джин. Пойдем лучше спать.

Арчи. Нет, посидим еще. Мы, кажется, оба в настроении. Ты только родилась, и твоя мать застала нас со старушкой Фебой. Бедняжка Феба, хоть бы она удовольствие получала. А твоя мать как вышла, так больше и не вернулась. Она была, что называется, человек с принципами. Знала, как себя надо вести, и на попятный никогда не шла. Так она меня и не простила.

Джин. Ты не любил ее…

Арчи пьян, он распевает и разыгрывает свои тирады, как это выходит только у пьяных, почти отстраненно и тщательно, словно дирижер, управляющий силой звука.