Пьесы: Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста

Кэтрин(Биатрис). Он настоящий блондин!

Эдди. Как там насчет кофе?

Кэтрин (смешавшись). Сейчас принесу. (Выбегает из комнаты).

Эдди. Как прошло ваше путешествие?

Марко. Океан зимой всегда неспокойный. Но мы к морю привычные…

Эдди. Когда вы шли сюда, все было в порядке?

Марко. Да. Этот Тони довел нас до самого дома. Очень славный парень.

Родольфо. Сказал, что мы завтра начнем работать. Он человек порядочный?

Эдди. Нет. Но покуда вы должны им деньги, они будут давать вам работу. (К Марко). Вы у себя в Италии работали когда-нибудь в порту?

Марко. В порту? (С огорчением прищелкнув языком). Нет.

Родольфо (улыбаясь при воспоминании о том, как мал его родной город).

В нашем городе нет порта.
Только песчаная отмель да рыбацкие лодчонки.

Биатрис. Так где же вы там работали?

Марко(сконфуженно пожимает плечами). Где придется, мы не брезгали любой работой.

Родольфо.

Бывало, строят дом
Иль чинят мост. И Марко
Шел каменщиком.
А я к нему — подносчиком цемента.

(Смеется).

А летом мы работали в полях,
Когда была работа хоть какая.

Эдди. Там так же плохо, как и раньше, да?

Марко. Да, плохо.

Родольфо.

Ужасно.
Торчим на площади и день-деньской,
Как птицы, слушаем журчание фонтана.

(Смеется).

Покуда поезд не придет.

Биатрис. А что на этом поезде?

Родольфо.

Да ничего. Но если много пассажиров
И если вам к тому же повезет,
То можно заработать пару лир,
Подталкивая в гору извозчичью пролетку.

Входит Кэтрин, садится, слушает.

Биатрис. Толкать руками извозчичью пролетку?

Родольфо (со смехом).

У нас так заведено,
Ведь лошади у нас тощи, как козы,
И если пассажиров много,
То мы толкаем экипажи вверх к отелю.

(Снова смеется).

А лошади — для видимости.

Кэтрин. А почему не заведут такси?

Родольфо.

Одно там есть.
Толкаем и его.

Все смеются.

Все в нашем городе
Приходится толкать.

Биатрис(к Эдди, печально). Как тебе это нравится…

Эдди(к Марко). Итак, чего же вы хотите: остаться здесь, в этой стране, или вернуться домой?

Марко(с удивлением). Вернуться домой?

Эдди. Но вы ведь женаты, не так ли?

Марко. Да, у меня трое детей.

Биатрис. Трое! А я думала — только один.

Марко.

Ну, нет. У меня их теперь трое.
Четыре года, пять лет и шесть лет.

Биатрис. Могу поручиться, что все они по вас плачут.

Марко.

Ну что мне оставалось делать?
Ведь старшенький в чахотке. А жена
Сама не ест, чтоб накормить детей.
Я говорю вам правду.
Там оставаться я не мог —
Детишкам ведь тогда не подрасти:
Они питаются одним сияньем солнца.

Биатрис. Боже мой. И сколько же вы намерены здесь пробыть?

Марко. С вашего разрешения, мы, пожалуй, остались бы здесь…

Эдди. Она подразумевает не здесь, в доме, а в Америке.

Марко. A-а. Года четыре-пять, а может, и шесть.

Родольфо(улыбаясь). Он верит своей жене.

Биатрис.

Но если вам удастся заработать,
Вы сможете вернуться и скорее.

Марко. Надеюсь. Не знаю. (К Эдди). Тут у вас, как я понимаю, тоже не сладко.

Эдди. Ну, вам-то беспокоиться нечего, во всяком случае, покуда вы им все не выплатите. А потом и вам с работой будет нелегко — придется побегать, как и нам всем. Но вы здесь все равно заработаете больше, чем там.

Родольфо.

А сколько?
Нам говорят по-разному, но сколько
Здесь можно заработать?
Работать мы готовы день и ночь…

Эдди(он все чаще и чаще обращается только к Марко). В среднем за год? Может быть… видите ли, трудно сказать. Порой мы подолгу сидим без дела — бывает, три-четыре недели нет ни единого судна.