Пета. Первый сборник

Оторван, вслед тощим громадам, –
Руки костлявый не я ли вел!
Но бурь тихих взор, излом-камень
Схватился за меня.

Как зуб вонзив в отроги замера.

Я вдыхал пронзительную ясы
Но вот – и мне стала площадь столбом,
Стеной, параллельной мне.

Но и тут был бы весел площади круженье

И паденье прохожих в условную бездну…
Зачем бить, убить, напоминать,
Изъязвлять, топить, душить
Бессонного – тут:
  «– Их тени благовонны
  Над Летою цветут?»

Азовское море

Вскипает застывший черный шелк.
Спины песков рыжи;
Плетется мясной мухой паровоз.
Прокусывая ленты дымков.

Сеть степей. Молчите же вы

И колес заштатные вопли.
Ив туман. Хижин рябь.
Сутолок устывшая марь.

Четыре шага до шелка,

Шелк несется, скрябает берегом:
– Жестяное Азовское море. – Рычи,
Белоязыкой волны жало.

Скребется простор и хлюпает грузно.

Накален взор и топь;
Звонит, бурчит оцинкованная волна
И жалом жерло желти лижет.

Из Федора Платова

Trois Preludes (Петы) [1]

Opus 15

№ 1

Русалия слюб реси камыри,
Розко лоскали снытра растром.
Саско стрийа ньядо –
Благен вендрорун,
Смотый мандаль мода утра.

№ 2

Хрыщи скрипом по дороге
Вниз от больницы душевно-больных
Хриплым удушением сердцебиения.
Символизирующим кругом насыпи.
В ненормальности горко,
Одичанием насыпь.
Душевнобольницу душно.
Хребет в рощи розыске сердца,
Равнин славян славно переезд
В ларцах скребение удушливо потное
В искании душевнобольницы,
Урядников клопов раздав.
Сердце на бутафорте.
Иногда в карман спрячешь.

№ 3

Ють юсла слюза ута,
Cia са юса сусаза.
Дасе селена слозь толь
Толмо полно сини слоу.
Заво сол ют.

Велимир Хлебников

Посв. Вере Б.