Читаем Петербург Достоевского. Исторический путеводитель полностью

Дворец построен К. Росси для младшего брата Николая I, великого князя Михаила Павловича, в 1825 году. Великий князь Михаил, начальник военно-учебных заведений, генерал-инспектор по инженерной части, «человек, может, от природы одаренный добрым сердцем, но которого вся жизнь прошла в каком-то ненужном недосуге, в бесцельной суете», стал одной из причин отставки Достоевского с военной службы.

По словам Анны Григорьевны, вдовы писателя, Достоевский был послан ординарцем к великому князю. Подходя к Михаилу Павловичу, он сделал на караул, но оробел и вместо того чтобы обратиться к великому князю: «Ваше императорское высочество», сказал: «Ваше превосходительство». «Посылают же таких дураков», – заметил великий князь. Для Достоевского, и без того тяготившегося службой, это оскорбление стало последней каплей.

После смерти великого князя (1849-й) дворцом владела его вдова Елена Павловна, покровительница искусств, хозяйка либерального салона. С 1873 года дворец принадлежал дочери Михаила Павловича, великой княгине Екатерине. В 1894 году он был выкуплен в казну и с 1898 года здесь открылся Русский музей – крупнейшее собрание русского искусства в Петербурге. В экспозиции музея видное место занимает живопись современников Достоевского – Перова, Репина, Крамского, Ге, о которых он писал и чьим творчеством интересовался. Это по преимуществу художники-передвижники, мастера социального жанра.

Храм Спаса-на-Крови

Набережная канала Грибоедова, 2а

Храм Воскресения Христова на Крови, чаше называемый Спасом-на-Крови, был построен уже после смерти Достоевского. Он был освящен после 24 лет строительства в 1907 году (архитекторы И. Макаров и А. Парланд). Это совершенно чуждый классицистическому Петербургу собор, архитектурное решение которого основано на мотивах московского и ярославского зодчества XVI–XVII веков. Храм возведен на том месте, где 1 марта 1881 года народоволец И. Гриневицкий разрывным снарядом смертельно ранил императора Александра II.

Отношение Достоевского к народовольцам было отрицательным, но не столь однозначным, как к их предшественникам по революционному движению – нигилистам. Его не могла не смущать та популярность, какой он, несмотря на разность убеждений, пользовался у революционной молодежи.

В адресе Славянского благотворительного общества Александру II, написанном Достоевским в 1880 году, сказано, что народовольцы искренне верят: «какая бы гибель, какой бы хаос ни произошли от этих кровавых злодейств, но все-таки происшедшее будет лучше, чем то, что они теперь разрушают. Эти юные русские силы, увы, столь искренне заблудившиеся, попавшие во власть силы темной, подземной, во власть врагов имени русского и всего христианства».

Дом Андрея Штакеншнейдера

Набережная реки Мойки, 9

В 1855–1865 годах дом придворного архитектора Андрея Штакеншнейдера был одним из известнейших литературно-художественных салонов Петербурга. На «субботах» бывали Я. Полонский, В. Бенедиктов, И. Гончаров, Ф. Достоевский, И. Тургенев и др.; дом посещали молодые художники, архитекторы, актеры; в помещении столовой часто устраивались любительские спектакли. Парадные комнаты дома, отделанные по проекту хозяина, располагались со стороны Мойки и выходили окнами в небольшой двор. Со двора парадное крыльцо вело в оранжерею – зимний сад, за ним следовала диванная; легкая арка отделяла ее от соседнего помещения, к которому примыкала гостиная.

К сожалению, впоследствии все это было перестроено, описание того, как выглядели парадные комнаты, осталось лишь в дневнике дочери архитектора Елены Андреевны Штакеншнейдер. «Подъезд был с Мойки. Входили через зимний сад, и эффект был совсем очаровательный. Зимний сад был освещен, но местами листья бананов бросали гигантскую тень, и эта тень была какая-то таинственная, и таинственен казался шум падающих капель… Из сада входили в нашу любимую комнату, названную почему-то диванной; в ней всего два дивана, а то все стулья. Здесь прямо против широких дверей сада стоит театр, окаймленный легкой, грациозной аркой – предметом восхищения всех, и художников, и не художников».

Федор Михайлович, вообще сторонившийся больших собраний, сохранил дружбу с Еленой Штакеншнейдер до конца жизни.

Конюшенная церковь

Конюшенная площадь, 1

В 2 часа 45 минут 10 февраля 1837 года умер Александр Пушкин. Правительство, боясь политических демонстраций, только в последний момент назначило место отпевания, тело тайком перенесли к ближайшей к квартире поэта (набережная реки Мойки, 12) маленькой церкви Конюшенного ведомства. Она размещается в центре огромного здания императорских конюшен (1823, архитектор В. Стасов).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Автостопом через Африку
Автостопом через Африку

Эта книга — художественное описание реального «вольного путешествия» Надеюсь, что мой труд позволит читателю взглянуть на дальние страны по-новому, изнутри, и узнать «новую версию» устройства мира, отличную от той, что нам старательно, изо дня в день, показывают по телевизору и в глянцевых журналах.Это путешествие (и книга), надеюсь, только «первый этап» кругосветной экспедиции «Круглый мир». Тут многие читатели могут спросить: а что вообще можно назвать кругосветной экспедицией? Очевидно, категоричного ответа тут не существует. Человек вышедшей из дома на восток и пришедший с запада, кругосветчик? А если он несколько раз в течение года возвращался с маршрута и снова продолжал свое путешествие? Если на его пути встретилась река и он переправился через нее на лодке? А если переправился на каком-либо транспорте через океан (что, согласитесь, неизбежно)? А если некая страна закрыта для путешествий, или просто по каким-либо причинам, не дала ему визу? Как видите, чем больше вопросов, тем больше ответов. Очевидно, что биолог скажет вам: «Кругосветная экспедиция непременно должна пролегать через разные климатические зоны!» Не менее категоричен будет и географ: «Кругосветным считается маршрут, протяженностью не менее 40 000 км, с двумя пересечениями экватора… можно добавить еще и определенное количество континентов».Таким образом, каждый потенциальный кругосветчик сам определяет для себя маршрут, сообразно целям, задачам и методам своего путешествия. Так, многие люди совершают кругосветки исключительно ради славы (прославления своего имени или спонсора).Другие ставят рекорды для книги Гиннеса, третьи преследуют чисто спортивный интерес и даже включают свое путешествие в чемпионат по неким видам спорта…С автостопом же — еще сложнее. Ведь у каждого человека (и автостопщика) свое определение автостопа: для одних он — способ халявного перемещения (хиппи), для других — метод доказать всем, что ты круче своих конкурентов («спортивные» автостопщики), для третьих — способ познания мира и самого себя. Именно к третьей группе принадлежат «вольные путешественники» из Академии Вольных Путешествий. Многие называют нас «научными автостопщиками», потому что мы организуем поездку туда, где еще не ступала нога автостопщика, мы открываем новые страны и континенты, показываем через свои книги мир таким, какой он есть на самом деле, «изнутри», а не таким, каким его хотят показать нам политики и журналисты.1.1 — c-rank — структура, ошибки, прочее. Картинки уменьшены, ибо для читалок файл на 50 мегов — чистое убийство, да и 18 многовато…

Григорий Александрович Лапшин , Григорий Лапшин

Хобби и ремесла / Путеводители, карты, атласы / Путеводители / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
Русский XX век на кладбище под Парижем
Русский XX век на кладбище под Парижем

На уникальном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем упокоились поэты и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и отставные террористы, фрейлины двора и портнихи, священники и безбожники, герои войны и агенты ГПУ, звезды кино и театральные режиссеры, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Иные из них встретили приход страшного XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились – судьба свела их вместе на этом островке России в океане Франции, на погосте ушедшего века. Оживляя их имена, мы словно листаем книгу их радостей и горестей, распутываем хитросплетенье судеб… Мы не выбирали соотечественников по профессиям и чинам, все достойны поминовенья. Может, поэтому иные из читателей нашей книги (выходящей ныне вторым, расширенным изданием) утверждают, что наша скромная кладбищенская прогулка вместила больше, чем эмигрантские энциклопедии.

Борис Михайлович Носик

Путеводители, карты, атласы