Читаем Петербург Достоевского. Исторический путеводитель полностью

В лавке оставались двое: Анна Якимова и Михаил Фроленко. Якимова следила за улицей и должна была дать сигнал Фроленко, а тот привести в действие мину. Четверо метальщиков, вооруженных разрывными снарядами, стояли по углам Малой Садовой: они должны были атаковать карету императора в том случае, если бы взрыв не достиг цели.

Однако в двенадцать часов дня стало ясно: император по Малой Садовой не поедет. На улице сняли охрану. Позже выяснилось: полиция все же подозревала, что на улице что-то неладно, и изменила маршрут – через Конюшенную площадь, по Итальянской.

Как известно, в тот же день Александр II был убит разрывным снарядом Игнатия Гриневицкого на набережной Екатерининского канала (ныне – канал Грибоедова). Народовольцы покинули лавку, «Кобозевы» уехали из Петербурга.

16 марта их исчезновение было обнаружено. Полиция вскрыла двери и обнаружила на прилавке деньги с запиской: «Эта сумма полагается мяснику за мясо, забранное для кота». Нашли подкоп, галерею, на следующий день извлекли мину.

Проглядевший подготовку к террористическому акту генерал Мравинский был разжалован военным судом.

Екатерининский сквер

Площадь Островского

Екатерина Великая была дамой эпохи Просвещения: греховной, циничной, провозгласившей равенство подданных перед законом (пусть и чисто формально). С ней была связана не приятная семейная история, вызывающая много вопросов. Внуки – стеснялись, особенно Николай I. Почитать безнравственную бабку и ее бурное царствование не полагалось.

При Александре II все переменилось: Екатерина стала популярна, как Хрущев в перестройку. Ее царствование рифмовалось с Великими реформами.

Памятник императрице в центре сквера освящен к 25 ноября 1873 года – ее именинам. В викторианское время монумент воспринимался как комикс, плакат. И сваял его лучший мастер этого жанра в стране – Михаил Микешин. Пьедестал – из 270 килограммов лучшего натурального финского гранита.

Бронзовая Екатерина II, лицом к Невскому проспекту, держит скипетр и лавровый венок. Вокруг девять сподвижников: фельдмаршал Петр Румянцев-Задунайский; главный фаворит Григорий Потемкин-Таврический; Александр Суворов; Гавриил Державин; наперсница императрицы, директор Академии наук Екатерина Дашкова; главный дипломат, канцлер Александр Безбородко; основатель института благородных девиц Иван Бецкой; адмирал Василий Чичагов и победитель турок Алексей Орлов-Чесменский.

На фасаде памятника – бронзовая доска, где написано ключевое для времени Александра-Освободителя слово «Закон» и надпись: «Императрице Екатерине II в царствование Императора Александра II».

Аничков дворец

Невский проспект, 39

К 1754 году Б. Растрелли построил на углу Невского и Фонтанки огромный дворец с садом, предназначавшийся фавориту императрицы Елизаветы графу А. Разумовскому. По расположенному рядом мосту через Фонтанку дворец получил название Аничкова. С середины 1866 года дворец принадлежал цесаревичу Александру Александровичу и его семье. Александр III остался жить во дворце и после того, как стал императором.

С цесаревной Марией Федоровной (в девичестве – Марией-Софией-Фредерикой-Дагмарой Датской) Достоевский познакомился в апреле 1880 года. На одном из благотворительных вечеров он читал сцену из «Братьев Карамазовых», ту, где одна из пришедших к старцу Зосиме посетительниц убивается по недавно умершему своему младенцу. Сцена эта потрясла цесаревну, недавно потерявшую собственного ребенка. Встречался он с будущей императрицей и на другом чтении – в Мраморном дворце.



16 декабря 1880 года Достоевский был приглашен цесаревичем и цесаревной в Аничков дворец. В мемуарах дочери писателя Л. Ф. Достовской об этой встрече написано: «Его и Ее Высочества приняли его вместе и были восхитительно любезны по отношению к моему отцу. Достоевский вел себя во дворце, как он привык вести себя в салонах своих друзей. Он говорил первым, вставал, когда находил, что разговор продолжается слишком долго… Это был единственный раз в жизни Александра III, когда с ним обращались, как с простым смертным. Он не обиделся на это и впоследствии говорил о моем отце с уважением и симпатией».

Через месяц Достоевский умер, через три Александр стал императором, при котором писатель мог бы занять место идеолога, так как их политические позиции, основанные на русском национализме, православии и неограниченном самодержавии, были весьма близки.


Аничков мост

Это первый постоянный мост через Фонтанку. Назван в честь подполковника М. Аничкова, солдаты которого в Петровское время построили мост. Он многократно перестраивался, но ничем не выделялся среди других мостов через реку, пока в 1850 году на нем не установили 4 скульптурные группы работы П. Клодта «Укрощение коня», ставшие городской достопримечательностью.

Дворец Белосельских-Белозерских

Невский проспект, 41

Перейти на страницу:

Похожие книги

Автостопом через Африку
Автостопом через Африку

Эта книга — художественное описание реального «вольного путешествия» Надеюсь, что мой труд позволит читателю взглянуть на дальние страны по-новому, изнутри, и узнать «новую версию» устройства мира, отличную от той, что нам старательно, изо дня в день, показывают по телевизору и в глянцевых журналах.Это путешествие (и книга), надеюсь, только «первый этап» кругосветной экспедиции «Круглый мир». Тут многие читатели могут спросить: а что вообще можно назвать кругосветной экспедицией? Очевидно, категоричного ответа тут не существует. Человек вышедшей из дома на восток и пришедший с запада, кругосветчик? А если он несколько раз в течение года возвращался с маршрута и снова продолжал свое путешествие? Если на его пути встретилась река и он переправился через нее на лодке? А если переправился на каком-либо транспорте через океан (что, согласитесь, неизбежно)? А если некая страна закрыта для путешествий, или просто по каким-либо причинам, не дала ему визу? Как видите, чем больше вопросов, тем больше ответов. Очевидно, что биолог скажет вам: «Кругосветная экспедиция непременно должна пролегать через разные климатические зоны!» Не менее категоричен будет и географ: «Кругосветным считается маршрут, протяженностью не менее 40 000 км, с двумя пересечениями экватора… можно добавить еще и определенное количество континентов».Таким образом, каждый потенциальный кругосветчик сам определяет для себя маршрут, сообразно целям, задачам и методам своего путешествия. Так, многие люди совершают кругосветки исключительно ради славы (прославления своего имени или спонсора).Другие ставят рекорды для книги Гиннеса, третьи преследуют чисто спортивный интерес и даже включают свое путешествие в чемпионат по неким видам спорта…С автостопом же — еще сложнее. Ведь у каждого человека (и автостопщика) свое определение автостопа: для одних он — способ халявного перемещения (хиппи), для других — метод доказать всем, что ты круче своих конкурентов («спортивные» автостопщики), для третьих — способ познания мира и самого себя. Именно к третьей группе принадлежат «вольные путешественники» из Академии Вольных Путешествий. Многие называют нас «научными автостопщиками», потому что мы организуем поездку туда, где еще не ступала нога автостопщика, мы открываем новые страны и континенты, показываем через свои книги мир таким, какой он есть на самом деле, «изнутри», а не таким, каким его хотят показать нам политики и журналисты.1.1 — c-rank — структура, ошибки, прочее. Картинки уменьшены, ибо для читалок файл на 50 мегов — чистое убийство, да и 18 многовато…

Григорий Александрович Лапшин , Григорий Лапшин

Хобби и ремесла / Путеводители, карты, атласы / Путеводители / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
Русский XX век на кладбище под Парижем
Русский XX век на кладбище под Парижем

На уникальном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем упокоились поэты и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и отставные террористы, фрейлины двора и портнихи, священники и безбожники, герои войны и агенты ГПУ, звезды кино и театральные режиссеры, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Иные из них встретили приход страшного XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились – судьба свела их вместе на этом островке России в океане Франции, на погосте ушедшего века. Оживляя их имена, мы словно листаем книгу их радостей и горестей, распутываем хитросплетенье судеб… Мы не выбирали соотечественников по профессиям и чинам, все достойны поминовенья. Может, поэтому иные из читателей нашей книги (выходящей ныне вторым, расширенным изданием) утверждают, что наша скромная кладбищенская прогулка вместила больше, чем эмигрантские энциклопедии.

Борис Михайлович Носик

Путеводители, карты, атласы